Земля под ногами внезапно слегка задрожала, одновременно с чем Сармат сделал резкий шаг вперёд, пытаясь прорвать защиту оппонента. Тот в ответ ушёл в сторону, делая шаг назад, и в ту же секунду нанёс встречный удар, заставив клинок соперника едва ли не выскользнуть из руки.
Одновременно с боем на мечах, шло и невидимое противостояние. Каждый из одарённых давил на противника силой своего дара, стараясь придержать конечность или, напротив, подтолкнуть врага в нужный момент на удар. Но в ситуациях, когда сила противников примерно равна, подобные уловки уже были отнюдь не способны оказать решающее влияние на схватку.
Дыхание мечников становилось тяжелее, но их взгляды оставались сосредоточенными, без тени сомнения. Между ударами возникала едва уловимая пауза — доля секунды, когда можно было прочесть в глазах противника следующее движение.
Внезапный ложный выпад в область головы, а затем резкое изменение направления удара, направляя клинок в бок сопернику, едва не закончилось для Святогора серьёзным ранением. Но безопасник был готов: быстрый поворот, и в последний миг меч противника встретил сталь на своём пути. Резко сорвавшись в контратаке, мужчина стремительным, буквально молниеносным ударом, в одно движение по локоть отсёк противнику руку, державшую меч. И следом же, не давая оппоненту и секунды на осознание произошедшего, то же самое повторил и со второй конечностью.
Кровь мгновенно хлынула из обеих культей наёмника, а его оппонент, против всех ожиданий поверженного бойца, вместо того чтобы безжалостно добить врага, спешно убрал оружие и, встав рядом, негромко произнёс:
— Уноси нас отсюда. Быстрее.
Наблюдать за ходом схватки Святогора через бинокль не представлялось возможным — череда мелких природных препятствий скрывала происходившее на границе леса. Прошло всего несколько минут, за которые я успел практически полностью оклематься, если, конечно, не считать так никуда и не девшегося звона в ушах. Почувствовав себя лучше, я уже было хотел попросить бесов перенести меня к месту схватки — мало ли, вдруг дядя недооценил врага и ему требуется помощь, но наблюдающие за происходящим демоны уверили меня в отсутствии подобной надобности. А ещё через минуту, Святогор с попытавшимся сбежать наёмником материализовались в паре метров от меня и моих ребят.
— Плохо выглядишь, Сармат, — без капли злорадства произнёс я, оглядев покалеченного мужчину.
К ЧВКашнику в этот момент по приказу Святогора тут же бросилось двое наших людей, спешно принявшихся накладывать жгуты и останавливать кровь.
— Когда ты попал к нам в плен, мы отнеслись к тебе гуманнее, — сдерживая злость и с огромным трудом перенося боль, прорычал собеседник.
— Был бы рад с тобой согласиться, если бы в точности не понимал какая участь была для меня уготована в лапах тех врагов, которым ваш отряд и намеревался меня сдать. Или скажешь в лес по грибы везли? — добавил я, приподняв бровь.
Следом присев на один уровень с поставленным на колени наёмником, я заглянул ему в глаза.
— Мы с Зиминым всё, вроде как, решили. Какого чёрта вы опять ко мне полезли?
Вопрос этот меня волновал с того самого момента, как выяснилось, что эти ублюдки являются наёмниками уже известной мне ЧВК.
— Я расскажу, — после небольшой паузы принялся говорить Сармат. — Но есть одна, эм… просьба. Пообещай, что убьёшь меня, — серьёзно бросил боец, уставившись мне прямо в глаза. — Лёгкая смерть. Жизнь калеки без рук меня ни разу не прельщает.
Удивлённо оглядев Святогора и своих ребят, я вновь повернулся к сидевшему напротив оппоненту и коротко кивнул.
— Хорошо.
Естественно, в живых его оставлять никто и не собирался, но сама по себе просьба Сармата не могла не вызывать как минимум недоумения.
— Зимин очень чувствительно отнёсся к твоей выходке с убийством двух наших офицеров. Не могу заглянуть ему в голову, но полагаю, это месть.
Глава 2
Появившаяся на экране телевизора девушка стояла на фоне всем известного здания МГУ. Прекрасно знакомая зрителю Алевтина Золя, выглядела как всегда безупречно: аккуратно уложенные волосы, строгий деловой костюм, подчеркивающий фигуру, и яркий макияж с акцентом на губы. Сегодняшний эфир, однако, был насыщен мрачной драмой. Державшая в руках микрофон девушка начала своё выступление резким и беспокойным тоном, мгновенно привлекая внимание аудитории.