Выбрать главу

Глава 13

Поспать мне удалось всего пару часов, по истечении которых я почувствовал, как меня тормошит за плечо кто-то из соседей.

— Опять ты… — сонным голосом проворчал я, оглядывая Стёпу.

— Вставай давай, уже. На зарядку опоздаешь. — терпеливо ответил сосед.

С трудом поднявшись с постели и умывшись, я вышел на общее построение на этаже, где вдобавок ко всему прочему увидел лицо Елены Евгеньевны. Правда, несмотря на то, что я вышел фактически последним на целую минуту задерживая всех ребят, куратор на это никак не отреагировала. Последнее не могло остаться незамеченным для окружающих и удивило всех, кроме меня — я только просыпался.

— Чего квёлый? Ай! — ударила меня локтём в бок Ксюша и моментально стала его наглаживать.

— Больно? — издевательски улыбаясь, спросил я.

— Конечно больно! Кирпич там за пазухой носишь что ли? — на этих словах надутая девчонка пнула меня своей ножкой, но в итоге едва не разревелась, потому как опять ушиблась о мой барьер.

Маленькая и дурная, совсем не умеет общаться и находить общий язык с другими детьми. К этому дню она, кажется, успела переколотить всех мальчишек с нашего этажа и наверняка, часть своих одноклассников.

На аристократов ей, слава небесам, мозгов хватало не задираться — всё-таки какие-то инстинкты самосохранения работали. Но в остальном, мелкая оторва, если говорить о возрасте, а не о её росте, оставалась без друзей и подруг.

— Скажи честно, я не буду смеяться: ты в меня безумно влюблена? — заглянув в глаза девчонке спросил я.

— ЧЕ-ГО!? — замахнулась она на меня в очередной раз, но в итоге успела остановить руку в полёте — потихоньку учится. — Дурной ты. Что вообще о себе возомнил?

— Просто это очевидно. — пожал я плечами, мирно шагая в общем строю. — От других защищаешь, сама бьешь.

— Отстань. — отмахнулась покрасневшая девчонка, отчего я едва не расхохотался.

— Извини, моё сердце принадлежит другой. — как можно более горьким тоном сообщил я Ксюше, явно переигрывая в моменте. — Могу тебе предложить только дружбу.

Арментьева ударила себя ладонью о лоб. Следом захотела ударить и меня, но осуществлять желаемое не решилась. Схватив за воротник моего пиджака, она приблизилась ко мне почти вплотную и прямо на ходу угрожающим тоном прошипела:

— Не влюблялась я в тебя, идиот! Понял?

— Фуф… я уж думал целоваться лезешь… — поправляя пиджак после её захвата, негромко бросил я.

Проблема была в том, что двое впереди идущих и двое тех, что шли позади, практически полностью слышали наш диалог, не забывая хихикать в нужных местах. Арментьевой это, мягко говоря, очень не нравилось. Раньше такие ситуации она решала исключительно грубой силой, но со мной это, к её сожалению, не проходило.

В конце концов всё-таки не выдержав, Ксюша таки треснула мне подзатыльник, отчего вновь пришлось баюкать свою руку. Злобно на меня поглядывая, девчонка немного отстранилась и дальше шла не только надутая, но и красная как рак.

Уж чего-чего, а засмущать ребёнка много ума не надо. Зато теперь она будет осторожнее относиться ко мне и вдобавок несколько раз подумает, прежде чем попытаться ударить. В целом, желания её обижать у меня не было, но и терпеть хамство и рукоприкладство девчонки я тоже не собирался.

Проходя мимо одного из постов охраны, которых в школе было в избытке, я внезапно услышал в голове голос демоницы.

— Господин, это он.

Кто именно наш клиент из стоявших троих бойцов, в данный момент находящихся на своём посту, я сразу и не понял. Но в целом, мне оно и не было нужно — достаточно того, что его узнала Кали.

— Следи за ним. — бросил я демонице.

Этот клубок с дрянью, которую нам подсыпают в компот, приходилось разматывать по чуть-чуть, маленькими шажками. И больше всего я боялся в конце своего расследования выйти на самого князя Белорецкого. Да, очевидных мотивов для подобного приказа с его стороны я сейчас просто не мог себе предположить, но и сбрасывать со счетов этого человека тоже не торопился. Тем более, немало сомнений добавлял тот факт, что в обед, когда в столовой принимают пищу аристократы, ещё ни разу никаких проблем с напитком не было.

Забегая немного вперёд, стоит отметить, что с этого дня мне стоило огромного труда спокойно наблюдать во время приёмов пищи ситуацию, как все окружающие дети пьют испорченный напиток. Своим соседям, несмотря на их огромное недовольство, пить эту пакость я запретил. Пришлось долго и обстоятельно беседовать, и где-то даже пригрозить, чего я до этого дня старательно избегал, но в итоге мне удалось их убедить, что я не просто так всё это говорю. Нашему примеру неожиданно последовала и Ксюша, которая теперь нередко составляла нам компанию.

Когда нас привели в столовую, я не удержался и стал искать глазами ту повариху, у которой мы вчера с Кали были в гостях. Большие арки между кухонными зонами и раздачей, с лёгкостью позволяли заглянуть вглубь помещения.

Появилась эта женщина мне на глаза не сразу, оно и не мудрено, работы на кухне с избытком. Ничего необычного в её поведении заметить не удалось. И даже когда мы случайно встретились глазами, повариха лишь бросила на меня безразличный взгляд, после чего вновь окунулась в свои дела.

— Ищешь кто нам компот портит? — неожиданно произнёс над ухом Стёпа.

— Откуда знаешь? — без особого интереса спросил я, возвращаясь к своей еде.

— У тебя лицо такое… недоброе. — подумав, заключил сосед.

— Ты вон лучше в тарелку себе смотри. — проворчал я, недовольный своим разоблачением.

— А когда мы на счёт вче…

— На прогулке. И давай поменьше болтай. — прошипел я на ухо Стёпе, слегка раздражаясь его вопросам. Недосып брал своё — я был немного на нервах с самого утра.

Сосед молча кивнул головой, но в ситуацию вмешалась Ксюша, которая до этого старательно делала вид, что не подслушивает.

— Что вы там секретничаете вдвоём?

На это я лишь закатил глаза, и закинув последнюю ложку каши в рот, поднялся с места. Нервничал я ещё и потому, что злился на себя за то, что не предусмотрел ситуацию с туалетом. Да там кто угодно мог оказаться из соседей…

А ведь мог попросить Кали вытащить меня из школы на какой-нибудь пустырь и открыть портал именно оттуда, при этом абсолютно не рискуя быть пойманным.

Весь день на уроках я был вялый, порой просто жутко хотелось спать и я пропускал мимо ушей всё, что происходило вокруг. Друзья, видя что я не выспавшийся, меня не трогали, лишь побеспокоились о моём состоянии.

— Тебе нужно перестать тренироваться поздно вечером. — заключила Алина, тепло улыбнувшись мне.

Отвечать ей я ничего не стал, лишь утвердительно кивнул в ответ, давая понять, что совершенно с ней согласен.

Так бы и прошёл этот ужасно скучный и медленно тянувшийся день, но к моей большой «радости», судьба меня не отпускала, щедро подкидывая очередные неприятности. Хотя справедливо будет отметить, что завязка этих событий произошла ранее и сейчас, я только лишь пожинал свои плоды.

— Слушай, что-то не то. — пихнул меня в бок на четвёртом уроке товарищ.

Ничего не отвечая, я лениво перевёл на него свой взгляд.

— Костромской полдня на тебя нездорово пялится. До этого глаза поднять боялся, а тут смотри, — повернувшись влево и немного назад, кивнул головой Максим. — духом воспрял.

— И правда. — оживился я оглядев Сашу, от которого не только веяло негативом, но и обильно фанило чёрной дымкой. — Не мог он завтра всё это придумать? — недовольно добавил себе под нос отворачиваясь и устало вздыхая.

Тем не менее, ни после уроков, ни после обеда от Костромских никаких действий предпринято не было.

* * *

Моя инициатива сделать так, чтобы дар детям стали тренировать как положено, неожиданно, прямо как в известной армейской поговорке, сработала против меня. Раньше-то инструктор был один на весь зал и к моему кружку самодеятельности он относился абсолютно безразлично. Теперь же, всё стало иначе: четверо мужчин разбивали детей на примерно равные группы по семь-восемь человек, и старательно, как бы это ни было для меня удивительно, выполняли свою работу. Детей в группы старались распределить так, чтобы мы были друг с другом примерно одного уровня. Информация о всех наших успехах была в журнале у Анатолия Викторовича, поэтому этот процесс много времени не занял. Далее уже инструктор согласно этим данным корректировал обучение, и в конкретно данную минуту стоял у меня над душой.