Про то, что всех попавших в карцер детей поят и кормят диспродрагином, и они становятся буквально неспособны на серьёзную атаку и тем более хоть как-то навредить мощной кованной двери, ограничивающей их свободу, он говорить, естественно, не стал. Сейчас рядом находился совсем не его человек и последующие вопросы, а также учитывая характер этого бойца, то и проблемы, никому были не нужны.
— Этого не может быть. — впервые за время допроса смутившись, отозвался Степан.
— В нашем мире нет места такой фразе, мой молодой друг. — отрицательно качнул головой Игорь Мстиславович.
— Я вам кое-что честно скажу. Я и правда ничего не видел и не слышал. И в самом деле даже не подозреваю, куда делся мальчишка. Но ваши методы мне до такой степени не нравятся, что будь у меня такая информация, я бы с вами ею точно не поделился. — бесстрашно заглядывая в глаза своему начальнику, процедил Степан.
На удивление, Игорь Мстиславович не принял этот выпад близко к сердцу. Вместо этого взяв стул, он поставил его напротив мужчины и оглядев того пронзительным взглядом, заговорил:
— Я смотрю ты привязался к этим детишкам. Понравились они тебе. Что ж, так уж вышло, что у меня сегодня много свободного времени и я тебе кое-что расскажу. — повернувшись к бойцам, находящимся в помещении, он добавил. — Стёпа с Сашей невиновны, после разговора со мной отпустите их домой. А сейчас оставьте нас.
Дождавшись, пока в комнате они остались только вдвоём, Игорь Мстиславович продолжил, наслаждаясь удивлённым взглядом оппонента. Степан был настолько прост и прямолинеен, что вообще не заморачивался над тем, чтобы скрывать свои истинные эмоции.
— Девять лет назад я гулял в одном из парков нашего города. Был какой-то праздник. Много детей, веселье, аттракционы. Одарённые показывали различные выступления, веселя толпу. Народ гулял. Опуская все ненужные подробности того дня, в один момент времени я услышал детский крик, плач и возгласы ужаса. Повернувшись на звук, я отметил как к одной полянке на которой играла малышня, стекается большая толпа народа. Это было совсем рядом со мной. Буквально в двух десятках метров.
На этих словах мужчина достал из внутреннего кармана складные часы и продолжил.
— Инстинктивно бросившись в ту сторону, я обнаружил ребёнка лежавшего в луже собственной крови. Из груди у него торчал ледяной кол.
— Извините, я не понимаю…
— Как выяснилось позже, неподалёку игралась группа одарённых детишек. Маленькие… лет по пять-семь. Слово за слово, и одного из них товарищ задел тем, что высказался о его даре, как об «абсолютно неопасной и безвредной фигне». Это я цитирую, если что. — коротким рыком прочистив горло, директор продолжил. — Дитё обиделось. И в эту же секунду продемонстрировало как сильно ошибается оппонент. Выбросив острый ледяной кол в случайно пробегающего мимо ребёнка. Так я лишился сына. — на этих словах Игорь Мстиславович открыл часы и продемонстрировал собеседнику хранившуюся внутри них фотографию ребёнка.
— О Боже… — у Степана от такого рассказа невольно перехватило дыхание. Подобные откровения услышишь не каждый день и слава Богу.
— Та девочка из карцера, о которой ты переживаешь, является довольно сильной для своего возраста одарённой. Знаешь почему она оказалась в нашей школе? Нет. Эта девчонка убила своих родителей. Обоих. — выдерживая паузу и наблюдая за глазами сидевшего напротив, мужчина продолжил. — Второй, мальчишка, из соседней камеры, имеет, конечно, не такой «богатый» послужной список. Но тем не менее, с его же слов: едва не убил охранника об стену в прошлой школе, разок припечатал воспитательницу. Про драки со сверстниками и плохую успеваемость я уже молчу. Думаешь он изменился, когда его перевели к нам? Отнюдь. Знаешь, что он устроил в первую же ночь на своём этаже? Заставил два десятка одноклассников без остановки вращаться в воздухе вокруг своей оси. Не знаю точно сколько по времени это продолжалось, но бедные дети заблевали всё вокруг и едва не вывернули свои кишки… Тоже очень сильный товарищ, как ты понимаешь.
— Только я не понимаю, к чему вы ведёте. — встретившись взглядом с директором, произнёс Степан.
— Всё очень просто. Всем известно, что большая сила это ещё и большая ответственность. Только вот откуда она может взяться в столь юном возрасте? Да, в этой школе нет святых и простых детей. Но некоторые из них… некоторые, они как тот мальчишка, убивший моего сына. Они не подчиняются контролю, не признают никаких авторитетов и общественных правил. Они желают всем демонстрировать свою мощь, силу и характер. Эти дети очень-очень-очень опасны для общества. Они — ошибка природы.
В комнате возникла продолжительная пауза, в период которой мужчины пристально смотрели друг другу в глаза. Степану было что ответить на такой излишне однобокий взгляд собеседника, но смысла спорить с человеком пережившим такую травму, он сейчас не видел. Гораздо больше мужчина переживал за те решения, которые такой человек может принимать на столь высоком посту.
В эту секунду дверь в кабинет со стуком отворилась.
— Игорь Мстиславович, можно вас на минутку?
— Заходи, Сергей. — а затем, повернувшись к недавнему собеседнику, директор добавил. — Подумайте над моими словами на досуге. А сейчас вы можете быть свободны.
Дождавшись пока силуэт Степана скроется за дверью, вошедший боец заговорил.
— Мальчика так и не нашли. Время идёт, Нина уже нервничает. Что будем делать?
Отводя взгляд в сторону окна за которым была удивительно тёплая для поздней осени погода, Игорь Мстиславович ответил:
— Ведите к ней девчонку.
— И ещё. — кивнув принимая озвученный приказ, произнёс охранник.
— Да?
— Ольга Дмитриевна не выходит на связь.
— Не страшно. До утра она нам не понадобится. — подумав ответил Игорь Мстиславович, унимая раздражение непрофессиональному поведению шеф-повара.
Медицинский блок в этой школе находился особняком между общежитием и учебным корпусом. Благодаря Кали, я туда добрался в считанные секунды, причём непосредственно в эпицентр событий.
В операционной не было ни одной камеры. По крайней мере их не смог заметить ни я, ни демоница, которая на этом уже успела съесть собаку.
Оглядывая просторное помещение, отметил, что в самом центре комнаты стоял большой стол, на котором под светом ярких ламп виднелся силуэт неподвижного детского тела, прикрытого синей тканью. Две женщины и трое мужчин в медицинских халатах и масках, перебрасывались короткими фразами, сосредоточенно наблюдая за «пациентом».
В остальном помещении царил полумрак, в котором мы с Кали сейчас и находились, с угла комнаты наблюдая за происходящим. Все световые приборы были направлены на столики и шкафчики с различным инвентарём и приборами, и, как уже ранее сказано, на операционный стол.
Пока я изучал обстановку, демоница разведала ситуацию перед палатой и сообщила, что за дверью стоит небольшой пост охраны из трёх человек. На этом всё, больше здесь на данный момент, никого не было.
Со стороны могло показаться, что расклад совсем не в мою пользу, но это лишь до момента призыва Бобы и Кали. Впрочем, истинный уровень этих одарённых мне был неизвестен, поэтому все эти прикидки были лишь небольшой формальностью, пока я размышлял как лучше организовать атаку. Оставаться в стороне и бездействовать в ожидании Тайфуна я сейчас просто не мог, потому как всё шло именно к тому, что девчонку прямо на моих глазах эти нелюди просто пустят на органы.
И к моему сожалению, к этой минуте, времени уже не оставалось даже на раздумья — счет шёл на секунды. Одна из женщин, видимо главная среди них, стала раздавать команды, следуя которым её люди засуетились вокруг стола.
— Боба, через дверь никто не должен пройти! — произнёс я, призывая колючего. — Только Тайфун не жри, если вдруг они подоспеют! — поспешно добавил, наблюдая его излишне довольную морду.