Первые схватки уже начались, когда мы занимали свои привычные места на зрительских трибунах. Наблюдая за боями, я неожиданно отметил очень знакомое лицо, среди сидевших на противоположной части зала девушек. Несколько раз я случайно встретился с ней глазами, но в итоге заметил, что девушка сейчас и вовсе не сводит с меня глаз.
— Кали, что за чертовщина?
— Весьма тонко подмечено, господин…
— Я сейчас приду. — бросил уже вслух и направился вниз.
Сверлившая меня взглядом брюнетка, также поднялась с места и стала спускаться, направляясь ко мне навстречу. Встретившись с ней лицом к лицу в торцевой части зала, я огляделся, наблюдая большое количество лишних ушей и глаз. Молча качнув головой в сторону дверей, развернулся и направился к открытым нараспашку дверям.
Здесь было заметно тише, а случайные люди не останавливаясь проходили мимо. Девушка встала напротив и плотоядно меня оглядев улыбнулась. От той бледной бедолажки, лежавшей в больничной палате в полумёртвом состоянии, ничего не осталось.
Напротив, сейчас рядом стояла высокая по моим меркам брюнетка с приятной фигурой и миловидным личиком. Одета она была в нашу школьную форму, состоявшую для девочек из стандартной юбки, белой блузки и пиджака без герба на груди. Но было кое-что, что очень сильно искажало этот безобидный образ — взгляд. Бездонные абсолютно чёрные глаза, невольно заставляли меня поёжиться — не было в этом никакой красоты или хоть капельки привлекательности, только отторжение.
— Так вот ты какой. — проводя языком по верхней губе и прикусывая нижнюю, произнесла девушка.
— Кто ты?
— Я Люси. — изобразив шутливый реверанс, ответила она.
— Какого хрена ты делаешь в её теле? — с раздражением оглядывая собеседницу, бросил я.
— А кто мне запретит? — дурашливо хохотнув, с явной издёвкой бросила собеседница.
Не реагируя на провокацию, я огляделся по сторонам и отметил открытую дверь в мужскую раздевалку. Полностью сковывая движения собеседницы и с помощью телекинеза на пару сантиметров приподнимая её от пола, я шагнул в сторону дверей, заставляя девушку передвигаться вслед за мной. Секунду назад сюда проскочила Кали, отключая две снимавшие внутри камеры.
Поставив Люси перед собой, я заглянул в глаза, сидевшей внутри девчонки твари, но вместо страха увидел лишь восторг и любопытство. Сама напросилась!
Вытянув руку вперёд и концентрируясь на своём даре, я с чувством полного превосходства вытащил демоницу из тела девушки. Последнюю пришлось придерживать, так как сама она оказалась без сознания.
— Отправляйся в ад, сука! — сухо бросил я себе под нос и прикрыл глаза концентрируясь на своём желании исполнить сказанное.
— Ннннне исссспууугааааал! Кха-пха-пха! — прошипело у меня перед лицом.
Тварь, представляющая собой бесформенное облако чёрного дыма, тщетно извивалась, пытаясь вырваться из моего захвата, но не смогла достичь в этом деле даже малейшего успеха.
— Господин… демонов трудно серьёзно испугать адом. Мы хоть и не желаем туда вернуться, но это наш дом. — внезапно раздалось в голове от Кали.
Не став более комментировать свои действия, я, орудуя в воздухе обеими руками, стал буквально по клочку отрывать от этого существа куски её до этой секунды бесплотного «тела».
Шелест, стрекотание на разный лад и даже попытки изобразить яростный рык… но в конечном итоге всё это кончилось жалобным скулежом и визгом, с едва разбираемыми на слух мольбами о прощении.
— Я бббуду слушшшшжить! — не один десяток раз слёзно прошелестела демоница.
— Господин, это нормальный процесс… — внезапно встала на её защиту Кали. — Мало кто из демонов подчиняется сразу. Сейчас она готова вас принять как хозяина, если вы того пожелаете.
На секунду задумавшись, я застыл на месте.
— Клятва на крови? — вспомнил я небольшой ритуал, который в своё время мы проводили с Кали.
— Да, господин.
В этот момент, крайне невовремя послышался приглушенный голос распорядителя соревнований:
— На арену приглашаются Обломов Алексей и Степанов Денис.
Оглядев принявшую человеческий вид демоницу, я был шокирован. Молодая и наверняка если отмыть от крови, красивая женщина, висела передо мной в воздухе в непонятной порванной одежде. Обе руки были сломаны, о чем ярко говорили открытые переломы на дрожащих конечностях. А отсутствующие по всему телу куски плоти и вовсе делали картину ужасной.