— Интересно, а кто-то скажет тем, кто это сделал с моими пацанами, — указывая большим пальцем руки себе за спину, деланно спокойным голосом начал говорить я. — что они переборщили? На этот счёт Евгений Константинович ничего не передавал? — отмечая тяжёлый вздох собеседника и его плотно сжатую челюсть, я понял, что сказать дяде Вите по существу на это будет нечего. — Более того, полагаю аристократы как всегда останутся безнаказанными.
— Таков этот мир, сынок. И в следующий раз тебе стоит дважды подумать, прежде чем вытирать задницу их письмами. И ещё дважды, когда захочешь результат своих трудов вернуть отправителю.
Все свои мысли и мнение на этот счёт я мудро решил придержать при себе. Много болтать языком вредно, да и я сторонник того, что лучше всего за меня смогут сказать именно действия, а не пустой трёп обиженного школьника.
Едва я вошёл в класс на первый урок, как сразу же захотелось развернуться и покинуть помещение.
— Обломов, стоять!
Собственно, далеко уходить я и не собирался. Только лишь пару раз сделать вдох-выдох за дверью, чтобы адекватно и спокойно отвечать тому, кого я сейчас меньше всего мечтал видеть.
— Здравствуйте, Тимофей Степанович. — вновь возвращаясь в кабинет, громко проговорил я.
— Что за цирк?
— Эмоции от радости нашей встречи выплёскивал. — флегматично произнеся в ответ, добавил. — Вы случайно не с новостями о случившемся? Виновников уже нашли?
— Случайно, нет. — перенимая мой тон, бросил он. — Осмотр опрятности внешнего вида у учащихся.
— О, прекрасно, это же сейчас такая актуальная проблема. — театрально вздохнул я. — Как всегда только у меня или для разнообразия ещё кого-то смотрели? — подходя к директору и поворачиваясь к нему боком, невозмутимо уточнил я.
— Не паясничай. — проверяя воротник, а следом и отвороты рукавов, сухо бросил он в ответ. — Рубашка не свежая! Две недели её носишь что ли?
— Нет, только второй день.
— Значит мыться чаще надо. Не пробовал?
Естественно, всё это говорилось достаточно громко, чтобы его слышал весь мой класс. Я, конечно, понимал, что смысла нет говорить директору о том, что у меня вчера времени было не особо много в связи с поздно закончившимися соревнованиями и поисками своих соседей, но и молча глотать всё что вылетало из его рта, тоже не мог.
— Пробовал, нравится. А вам?
— Что?!
— Просто у вас вот здесь, — показывая на своём воротнике, а затем указывая директору в область шеи, начал объяснять я. — какая-то грязь. Вы мне говорили, что так бывает если шею не…
— Замолчи! — тихо процедил в ответ Тимофей Степанович. — Нет там ничего.
— Вон зеркало, проверьте. — простодушно бросил в ответ я.
Подойдя к стене, на которой в нашем кабинете висело средних размеров овальное зеркало, мужчина действительно нашёл несколько капелек грязи. Смутившись, он попытался их потереть, но сделал только хуже.
— Татьяна Михайловна, продолжайте урок. Обломов, зайдёшь после занятий. — бросил директор и покинул кабинет.
Победа? Не знаю, но заявочка хорошая. Почему я только раньше не додумался в такие моменты пачкать ему одежду? Делов то, поднять с помощью телекинеза с пола пыль принесённую с улицы вместе с обувью и размазать этому чистоплюю о воротник. Под такие, далеко не самые благородные мысли вертевшиеся в моей голове, я прошёл к своей парте и сжав челюсть, оглядел пустующие места своих товарищей.
Как и было обещано, на финал соревнований в школу прибыл сам князь вместе с небольшой свитой. А вот граф Белорецкий почему-то мероприятие решил пропустить.
— Привет, Алиса. — подмигивая девчонке произнёс я, усаживаясь на кресло рядом.
— Привет, Лёша.
Малышка немного меня смущалась. На финал соревнований она осталась с отцом, но наблюдать за поединками захотела сидя вместе с нами, отказавшись от вип-ложи, которую оборудовали к приезду князя организаторы турнира. Евгений Константинович мелким капризам дочери потакал, тем более что здесь же находилась и её сестра, Алина.
Смущала, конечно, личная охрана девчонок, бойцы которой никак не могли затеряться в толпе школьников, но с этим приходилось мириться.
— К бою на первой арене приготовиться: Астапов Степан и Верховицкий Владислав.