Рядом с ним, чуть сбоку, находился его сын, наследник престола Глеб Владимирович. Молодой принц был одет в чёрную военную униформу без излишних знаков отличия, что придавало ему ещё более загадочный и внушительный вид. В его глазах отражались отблески недавних взрывов, а на губах играла лёгкая полуулыбка. Он держался спокойно, но в его позе чувствовалась скрытая энергия и готовность к действию.
Немного поодаль стояли несколько генералов и офицеров младшего состава, а также десяток бойцов снабжения, занимавшихся обслуживанием и подготовкой полигона. Они выстроились в два ровных ряда, соблюдая безупречную выправку и воинскую дисциплину. Их лица оставались непроницаемыми, но взгляды то и дело скользили в сторону импровизированной стрельбищной зоны, где ещё поднимались клубы дыма от уничтоженных целей. Едва уловимый шёпот ходил по рядам, но мгновенно стих, как только император бросил на них мимолётный взгляд.
Нарушив затянувшуюся паузу, Глеб Владимирович произнёс:
— Пожарский так и не вышел на связь? — его голос звучал спокойно, но в нём сквозило едва уловимое напряжение. Принц слегка повернул голову к отцу, ожидая ответа.
Владимир Анатольевич нахмурился, тонкие морщинки прорезали его лоб. Он сделал глубокий вдох, прежде чем ответить.
— Нет. Полагаю, с большой вероятностью, он всё-таки погиб, — ответил он сухо, его слова прозвучали отрывисто, словно выстрел. В голосе императора отдалённо ощущалась смесь разочарования и скрытой досады.
Принц задумчиво кивнул, опустив взгляд на потрескавшуюся землю под ногами. Его пальцы невольно сжались в кулак, выдавая внутреннее напряжение.
— Если так, то мы серьёзно просчитались, — заметил мужчина.
Его голос стал чуть тише, отражая внутренние сомнения. Взгляд Глеба блуждал по опустошённому ландшафту, словно ища ответы на неозвученные вопросы.
Судя по взгляду, император с ним был согласен, но особого сожаления на его лице заметить принцу всё же не удалось.
— Не то слово, — произнёс монарх, в тоне которого прозвучала лишь капелька горечи. Но затем он выпрямился, собравшись с мыслями, и безэмоционально продолжил: — Впрочем, глобально это ничего не меняет. Один камешек в чашу весов противника, и всё.
Глеб Владимирович поднял взгляд на отца, в его глазах читалось беспокойство и едва заметное сомнение.
— Тебе виднее, отец, — согласился мужчина, но не смог скрыть тревоги в голосе. — Меня волнует ещё вот что: не зазнается ли наш парень? Сокрушительная победа над древним родом, обрушившаяся слава, деньги…
Владимир Анатольевич задержал взгляд на линии горизонта, где туманными силуэтами вырисовывались обгоревшие остовы техники. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глубине глаз мелькнуло беспокойство.
— Всё может быть, — тихо ответил он, задумчиво поглаживая подбородок. — Хотя вероятность, на мой взгляд, низка. Потому как вместе со всем этим на Черногвардейцева свалилась и огромная ответственность. Сейчас у него будет немало сил и времени уходить на вернувшееся во владение княжество. Вспомни себя, когда я тебе город дал.
Принц слегка улыбнулся, воспоминания о прошлом смягчили его черты.
— Тут ты прав… — признал Романов-младший с лёгкой усмешкой. — А в его случае проблем будет на порядок больше, если быть откровенным.
Император коротко кивнул, его глаза снова стали холодными и сосредоточенными. Он бросил быстрый взгляд на генералов, которые притихли в ожидании дальнейших указаний.
— А я предупреждал Геннадия Семёновича: не терзай Темногорск. Нет же… последние соки выдавливал, — в его голосе прозвучало раздражение, смешанное с разочарованием. Тонкие губы императора сжались, выдавая скрытое негодование.
Глеб Владимирович нахмурился, скрестив руки на груди. Его взгляд стал острым, словно он пытался проникнуть в суть происходящего.
— И мы не могли ничего сделать? — спросил принц, в словах которого слышалось непонимание и удивление. — Ведь это в конечном итоге подрывало наши собственные позиции.
Владимир Анатольевич повернулся к сыну, его взгляд стал жёстким, но в то же время проникнутым отцовской заботой.
— Разные были варианты, — отозвался монарх, и следом задумчиво продолжил: — Мы выбрали тот, что случился. Политика, как видишь — вещь непростая.
Между Романовыми повисла тишина. Ветер усилился, поднимая пыль и принося с собой запах гари и металла. Генералы и офицеры стояли неподвижно, скучали в стороне, стараясь не подслушивать разговор высших особ.
Принц отвёл взгляд, его глаза остановились на далёкой цели — старом, покорёженном танке, оставленном для тренировок. Его челюсть напряглась, в глазах вспыхнула решимость.
— Позволь показать, над чем я работал, — произнёс Романов-младший, пытаясь сменить тему и одновременно продемонстрировать свои достижения.
Не дожидаясь ответа отца, принц сконцентрировался, сосредоточив всё своё внимание в одной точке. Воздух вокруг него задрожал, мелкие, практически невидимые для глаз искры энергии закружились в танце, создавая вокруг мужчины едва заметное свечение. В следующую секунду яркий вертикальный росчерк над далёкой целью рассёк небо. В результате чего, танк вдали от удара буквально подпрыгнул на месте, словно консервная банка, а кратчайший миг спустя взорвался, разлетаясь на части.
Бабах!
Звук взрыва эхом отразился от невидимых границ полигона, отдаваясь гулом в груди наблюдателей. Несколько офицеров невольно качнули головой, следом переглянувшись между собой. На лицах военных промелькнуло восхищение и уважение перед мощью принца.
А вот император оставался невозмутимым. Его лицо не выдало ни удивления, ни одобрения.
— Ты это баловство давай без меня, — произнёс он спокойно, не выражая ни малейших эмоций. Его голос звучал ровно, но в нём ощущалась некая строгость.
Глеб Владимирович бросил на отца быстрый взгляд, во время которого мужчина позволил себе едва заметную улыбку.
— Понял. Сейчас по-другому сделаю, — коротко кивнув, произнёс принц и повернулся в сторону мишеней.
Младший Романов сосредоточился вновь, но на этот раз его задумка была более сложной и изящной. Внешне никаких изменений в его действиях не произошло, но вот конечный результат невидимых глазу манипуляций оказался разительно другим.
Мгновение спустя сразу десять вспышек озарили поле, подняв облака пыли и огня. Они вышли из ниоткуда в разных точках по обе стороны от принца, полукругом направляясь в сторону очередной мишени, словно скоординированный удар невидимых гранатомётчиков.
Бабах!
Земля содрогнулась от мощи атаки, воздух наполнился гулом и вибрацией. Танковая броня, столь внушительная на вид, разлетелась, будто хрустальная ваза от размашистого удара стальной битой. Металл разорвало осколками, будто бы это была не бронесталь, а хрупкая скорлупа, разломившаяся под невыносимым давлением.
Владимир Анатольевич медленно повернул голову к сыну, отрывая бинокль от глаз. Его взгляд был пристальным, изучающим.
— Впечатляет, — произнёс он, коротко кивнув. В глазах монарха мелькнуло что-то похожее на одобрение. — Сколько, девять?
Глеб Владимирович повернулся к отцу, в его глазах сверкнула гордость и удовлетворение.
— Десять, отец.
Император приподнял бровь, едва заметно, но это движение не ускользнуло от взгляда наблюдателей.
— А каждую в разную цель сможешь?
Принц улыбнулся, уверенность читалась на его лице, а в голосе звучало довольство.
— А то.
Владимир Анатольевич пристально посмотрел на сына, задержав взгляд чуть дольше обычного. Затем вновь поднося бинокль к лицу, оглядел окончательно уничтоженную ударом бронемашину и, улыбнувшись, повернулся к сыну, отставляя прибор на стоявший рядом столик. Его жесты были размеренными, почти ритуальными, как у человека, привыкшего к порядку и дисциплине.