Аристократ стоял на фоне чёрного полотна материи и очевидно обращался к находившимся напротив людям. Голос его был громким и жёстким, звучал отчётливо и уверенно.
— Думаю, многих из вас интересует, кто же стал виновником произошедшего. Какой род нашей империи позволил себе такие варварские, я бы даже уверенно сказал — откровенно террористические выходки в адрес простых людей? — на этих словах молодой князь повернул взгляд в камеру и после короткой паузы продолжил: — Вынужден констатировать, что такие качества, как благородство и честь сегодня в нашей империи в высших кругах аристократии не в ходу. Потому как я до сих пор не увидел достойной реакции княжеской элиты страны на грязную и античеловеческую выходку их коллеги, по совместительству монстра в человеческом обличии. Впрочем, стоит допустить, что многие могли ничего не знать о случившемся до сегодняшнего дня, и сейчас я намерен эту ошибку исправить. Посему докладываю: на далее как неделю назад, выживший из ума князь Геннадий Семёнович Пожарский, с которым я лично до сих пор даже не знаком, неожиданно оказался не в силах совладать со своей жаждой мести и крови.
В этот миг картинка сменилась и зрителю были продемонстрированы сменяющие друг друга кадры разрушенного завода: обломки металла и бетона, обгоревшие конструкции, лица скорбящих родственников. Тем временем, князь Черногвардейцев продолжал:
— Поэтому невзирая на остатки совести и не чураясь самых гнусных методов, он совершенно спокойно отдал приказ своим людям нанести подлый и откровенно низкий для человека его уровня удар, на секундочку, по абсолютно мирному объекту.
Видео продолжалось ещё полминуты и закончилось не только прямым и публичным обвинением князя Пожарского в бесчеловечном отношении к простым людям, но и такой же прямой угрозе его жизни. В течение нескольких минут соцсеть взорвалась комментариями, репостами и обсуждениями. Люди были шокированы не столько обрушившейся на них информацией, сколько дерзкой выходкой молодого князя. Кто-то требовал доказательств, а кто-то в свою очередь уже выносил свой вердикт. Одно было точно — равнодушным никто не остался.
Тем временем, в офисе «Росграма» сотрудники заметили аномалию только через пятнадцать минут: все системы работали стабильно, серверы не выдавали ошибок, а приложение не зависало. Если бы не несколько звонков в офис от родственников самих работников, блаженное неведение рисковало продлиться намного дольше — очень уж бесы для этого старались.
Еще несколько минут, и информация о сбое дошла до руководства компании, которое в панике тут же устремилось в святая святых своего дата-центра. Только вот для того чтобы попасть внутрь серверной, им придётся потратить ещё как минимум полчаса, по прошествии которых демоны добровольно покинут занятые тела и разблокируют двери. Впрочем, для попавшей во всемирную сеть информации, даже несколько минут были уже слишком большим сроком — удалить её теперь просто невозможно.
Дождь барабанил по листьям деревьев, создавая тихую мелодию, которая сливалась с шумом города. Я сидел на холодной скамейке в парке, наблюдая за каплями, скатывающимися по экрану моего смартфона. Видео, которое мои верные слуги распространили по сети, набирало обороты. Комментарии множились с каждой секундой, но ни восторг, ни осуждение толпы меня не волновали. Я искал в этих строках что-то большее — возможно, признак перемен или реакцию тех, кого это действительно касалось.
Наблюдая за реакцией общества, я с удовольствием констатировал, что запущенный механизм уже не остановить. Пожарский, привыкший к своей неприкосновенности, теперь оказался в центре скандала. Его репутация стремительно рушилась, и это было только началом.
Убрав телефон в карман пиджака, я повернул голову к Виктории. Она сидела рядом, склонив голову к земле, словно стараясь скрыться от всего мира под невидимым капюшоном своих мыслей. Бледное лицо девушки и затуманенный взгляд выдавали внутреннюю борьбу, которая, казалось, разрывала её изнутри.
— Тяжёлый день, — спокойным голосом произнёс я, разрывая тишину между нами.
Княжна вздрогнула от неожиданности, следом подняв на меня глаза, полные сомнений и неуверенности.
— Можно и так сказать, — тихо ответила Виктория, стараясь удержать голос от дрожи.
Я внимательно всмотрелся в её лицо, пытаясь прочесть скрытые эмоции за маской безразличия. В её глазах мелькнуло что-то похожее на благодарность, смешанную со страхом.
— Ты, наверное, задаёшься вопросом, почему я не прошёл мимо, — заметил я, слегка приподняв бровь.
Светлицкая опустила взгляд, нервно переплетая пальцы.
— Да, — призналась она спустя мгновение. — Мы ведь… мы совсем не друзья.
Я не удержался и коротко усмехнулся, наблюдая, как княжна пытается подобрать слова.
— Друзьями нас действительно не назовёшь, — согласился я. — Что по мучающему тебя вопросу, то… чёрт его знает, — пожал я плечами и добавил: — Не прошёл и не прошёл. Можешь считать, что характер такой, — следом возникла небольшая пауза, которую я тут же и нарушил. — Благодарностей не жду. Чем-то мне обязанной тебя не считаю.
У Светлицкой, по-видимому, вопросов стало только больше. Девушка подняла на меня глаза, в которых читались нотки недоверия.
— Но мы из враждующих родов. Ты мог воспользоваться ситуацией… или просто оставить меня на их милость.
Я отвёл взгляд к серому небу, где тяжёлые облака нависали над городом, словно готовясь обрушить на него всю свою ярость.
— Мог, — признал я. — Но, видишь ли, я привык сам решать, как поступать. Мне никто сверху не приказывает. И убивать всех подряд только потому, что они носят какую-то не ту фамилию, как-то в мои планы не входило.
Княжна очевидно серьёзно задумалась над моими словами, будто пытаясь найти в них скрытый смысл. Девушка со стороны казалась крайне беспомощной, в ней не было той уверенности, что я обычно видел у аристократов. Это была не княжна, а испуганная девчонка, которая потеряла свою опору.
— Твои слова… не похожи на то, что я слышала о тебе, — осторожно произнесла Светлицкая.
— Люди склонны верить слухам, особенно если они подогревают их предубеждения, — ответил я, вновь взглянув на неё. — А ты? Ты ведь смогла отказаться от того, что от тебя требовали. Почему же мне не поступить так же?
Щёки Виктории слегка порозовели, и она отвернулась, наблюдая за тонкими струйками воды, стекающими по асфальту.
— У меня не было выбора, — прошептала девушка. — Я не могла… не могла и не хотела становиться орудием в их руках.
— Выбор есть всегда, — коротко качнул головой я. — И ты его, вроде как, сделала.
Княжна вздохнула, закрывая глаза, из уголков которых едва заметно проступили слёзы.
— И теперь мне некуда идти.
Я некоторое время молчал, обдумывая её слова. Ситуация была сложной, и позволить себе действовать опрометчиво я не мог. Не было у меня возможности и сплавить девушку к Белорецким, как ранее я это сделал с Машей. С Алисой и Алиной сейчас было явно безопаснее, чем со мной, да и возиться с Викторией мне бы тогда не пришлось.
Правда, было пару больших «но». Такой вариант был нечестен не только потому, что в таком случае я бы скинул свалившиеся на меня проблемы на наших девчонок, но и вдобавок, что хуже — подверг их всех серьёзной опасности. Светлые такой мой ход без последствий оставлять однозначно не захотят. Впрочем, лично мне на это как раз было абсолютно плевать — эти ублюдки и так вновь практически в открытую выступили в войне против меня.
— Если ты рассчитываешь на мою помощь, — начал я, стараясь говорить чётко и без лишних эмоций, — то должна понимать, что ничего не делается просто так.