— Георг! Ну, в чем дело?!, — Женским чутьем она ощутила что-то нехорошее, поэтому сон тут же прошел и она села в постели. — Милый, ты чего придумал?!
— Леночка, любимая моя, я завтра должен буду улететь.
— Что?!
— Да, погоди ты расстраиваться, на время.
— На какое время?
— На короткое, месяцев на семь-восемь.
— Что?! Ты это называешь коротким временем?! Я тебя сейчас убью!
Елена выхватила подушку и запустила ею в мужа, а потом прижала ладошки к глазам и зарыдала. Георг беспомощно прыгал вокруг нее по кровати, пытался обнять, поцеловать ее мокрые глаза, но она дергала плечиками и отворачивалась.
— Лена!, — Не выдержал Проквуст. — Ну, ты же понимаешь, что я должен это сделать!
— Да, понимаю, но я боюсь, что ты меня бросишь!
— Я?! Тебя?! Мы же венчаны с тобой, жена моя! Я навеки твой!
— Правда?, — Слезы вдруг мгновенно высохли. — Ты действительно не бросишь меня?
— А ты?
— Я?, — Елена улыбнулась. — А вот если долго тебя не будет, найду себе богатого и красивого…
— Как Пилевич.
— А что, Станислав Львович весьма обаятелен. — Елена кокетливо засмеялась. — Да и господин Смит хорош. Ты поезжай, муженек, поезжай, я тут тебя подожду…
— Ну, все, теперь я тебя убью!
Они шумно и весело закопошились в постели.
Завтрак был назначена двенадцать дня. Проквуст успел уже сбегать к Смиту, поговорить с Пилевичем, и теперь они сидели вдвоем с Еленой за накрытым столом и ожидали обоих. Дух явился за две минуты до двенадцати, в ослепительно белом летнем костюме и новой тростью с белым резным набалдашником. Он вышел на середину гостиной и, приняв байроновскую позу, картинно произнес:
— Здравствуйте, господа.
— Ну, Смит, вы, даете!, — Вырвалось у Проквуста.
— Джон!, — Елена выскочила из-за стола подбежала к нему и поцеловала. — Вы сегодня ослепительны!
У Георга внутри что-то кольнуло, чувства ревности он еще не знал, и его первые ростки ему не понравились. Тем более, что по насмешливым глазам Духа было ясно, он видит все переживания Проквуста насквозь. Смит наклонился, поцеловал руку Елены и ехидно качнул тростью в сторону ее мужа.
— Леночка, свет мой, а ведь ваш друг ревнует!
— Да?!, — Елена сверкнула глазками. — Ну, и пусть!
— Это почему же вы его так наказываете?, — Удивленно посмотрел на нее Смит. — Кроме появления господина Пилевича, ночью еще что-то произошло?
— Доброе утро, господа!, — Раздалось у них за спиной. — Я не опоздал?
Часы принялись бить полдень. Станислав Львович был одет в тонкий летний костюм черного цвета. Он подошел и остановился перед одетым в белое Смитом. Оба были примерно одного роста и возраста, худощавые, с благородными лицами, разве что Пилевич выглядел чуть сутулым. Контраст белого и черного бросался в глаза. Проквуст подскочил к ним и представил друг другу, после чего все церемонно расселись за столом.
— Я, кажется, прервал вашу беседу?, — Первым нарушил молчание хозяин номера.
— Да, действительно!, — Смит многозначительно посмотрел на Проквуста. — Георг, я думаю, вам все же следует ответить на мой вопрос. Здесь ведь все свои, как я понимаю?, — Дух коротко взглянул на Пилевича и тот ответил легким поклоном.
Проквуст посмотрел на них, потом улыбнулся.
— Вы знаете, друзья мои, я вдруг только что подумал: самые дорогие и любимые люди сидят передо мной. Со мной нет моих прежних друзей, но жизнь послала мне вас. Это так здорово! Наверное, именно такие моменты и называются счастьем.
— Георг, судя по тому, как недолговечно счастье, — заговорил Пилевич, вы нам сейчас объявите о предстоящей разлуке.
— Вы очень проницательны, Станислав Львович. Да, я сегодня улетаю, если, конечно, мне не приснилось.
И Проквуст подробно рассказал о своих ночных приключениях, упустил только упоминание о Смите. Все слушали, затаив дыхание. К концу рассказа глаза у Елены были круглые и мокрые, Смит сидел с непроницаемым лицом, постукивая неслышно пальцами по столу, а Пилевич то и дело удивленно подергивал головой.
— Выходит, у нас прощальный завтрак?
— Скорее обед, Станислав Львович.
— Совершенно верно, Джон.
— Слушайте, что вы тут реверансы друг перед другом выписываете, ведь Георг меня покидает!
Елена вскочила и, зарыдав, скрылась в спальне. Проквуст дернулся за ней, но Пилевич остановил его, накрыв ладонью его руку.
— Не торопитесь, Георг. — Станислав Львович похлопал его по руке. — Поверьте, ей надо выплакаться, а нам надо поговорить, ведь если вы действительно улетаете, то у нас совсем мало времени. Джон, вы согласны со мной.