Игнатьев представлялся Степану добрым и старым, хотя был ровесником Виктора Армеева. Искренний коммунист, инженер-самоучка попавший под репрессивный каток, он два десятка лет выживал в лагерях. Игнатьев не падал духом, занимал себя работой, искал задачи посложнее и неизменно блестяще их решал. Немного рассеянный, временами молчаливый, но чаще обаятельный Николай Борисович без перерывов строчил научные статьи и докладные записки, вносил рацпредложения и оптимизировал всё вокруг. В лагерях он умудрился жениться.
Никому неизвестно чем Игнатьеву приглянулся Виктор. Осужденный фронтовик Армеев прибыл в лагерь ещё крепким, физически сильным человеком. Возможно он помогал Игнатьеву в решении конфликтов или организовывал быт. Никто из этой пары не распространялся о прошлом, для обоих лагерь был чёрной неприятной полосой. Чем бы не объяснялась дружба этих двух разных людей, но история Армеева и Шеломенцево начиналась совместно с Игнатьевым. Инженера перевели на строящийся комбинат, Свердловск-14 входил в систему ГУЛАГа. Николай Борисович забрал с собой жену и выбил место для своего младшего товарища. В последствии память об инженере стерлась, а имя Виктора Андреевича Армеева долгое время красовалось на многих зданиях и городских культурных объектах.
Степан слышал эту историю от матери. Сам Виктор Андреевич не любил распространяться о прошлом. Он в принципе не был болтлив.
Виктор Армеев родился в 20-м году. Брянская область, забытая богом деревня. Он не успел освоить профессию, началась большая война. Крестьянский вчерашний мальчишка начинал в пехоте, был контужен, прибился к артиллеристам и с ними шагал навстречу Берлину. Судя по всему, к орудию его не подпускали, так что Армеев не мнил себя героем, да и особо ничем не хвалился. Но признавался, что «фашистов бил» (в своих мальчишеских фантазиях маленький Степан с замиранием сердца представлял отца, здорового русского мужика, раскидывающего фрицев непременно деревянной оглоблей). А потом случился плен. Как и всегда Виктор не был щедр на подробности. Почему ему впаяли срок свои же оставалось загадкой. В семье предполагали причиной врожденную несговорчивость и крутой нрав Армеева. Как бы то ни было на самом деле, но лагерный срок фронтовик получил. Какое-то время Армеев мыкался по распредпунктам, сменил несколько лагерей и бесчисленное множество следователей. Его часто били. Старались сломать то ли дух, то ли тело. Именно поэтому родные справедливо полагали – перевод в Свердловск-14 вслед за Игнатьевым спас отцу семейства жизнь.
Если публичность Армеев не любил, то власть презирал и ненавидел. Он не хотел реабилитации, считал её позорным, унизительным актом. Всем всё было ясно и так. Очередной человечек в жерновах государства. Выброшенный винтик, мелочёвка. Зная твердый характер Виктора Андреевича, близкие не пытались уговаривать Армеева подавать документы для пересмотра дела. Он и так был местным героем. Пусть и не оправданный, но свой, настоящий фронтовик, незаконно и несправедливо осужденный властью, стал неформальным знаменем горожан. Для этого потребовалось почти двадцать лет.
Благодаря внушительной внешности, тяжёлому взгляду, суровой степенности, Виктор Андреевич набирал авторитет в трудовом коллективе. Он боролся за права заводчан, к нему тянулись за советом, обращались с просьбами. Профсоюз, товарищеский суд – Армеев успевал повсюду. Виктор по-прежнему мало говорил, но если это было минусом в застольях, то помогало в разговорах с руководством. Мало кто выдерживал пристальный взгляд Армеева, его рубленные фразы. Популярность Виктора стремительно набирала обороты, а после разыгравшейся трагедии в местной больнице и вовсе вынесла Армеева в небожители. В тот день родился Степан.
Местную больницу возводили зэки. Первые заключенные, согнанные с лагерей, они строили комбинат и жилые постройки. Густой плотный лес вокруг будущего Шеломенцево будто сам собой напрашивался в стройматериалы. Первые дома-бараки возводились вокруг завода, невдалеке от лесопилок. В одной из деревянных построек разместили единственную на всех больницу. Спустя два десятка лет Свердловск-14 разросся, уже появился Левобережный район города, но вокруг комбината по-прежнему стояли деревянные постройки. Медицинское учреждение оставалось на месте. И оно загорелось.
Виктор Армеев оказался рядом случайно. Его семья росла. Анна Игнатьевна, супруга Виктора, девушка молодая, но крепкая, оказалась плодовитой. Степан стал четвертым ребенком в семье и в день пожара собирался появиться на свет. Виктор Андреевич носил в больницу воду. Сам Степан никогда не видел старой больницы и не понимал, как люди лечились и рожали без воды, но для Свердловска-14 это была повседневная жизнь. Виктор Армеев четвертый раз готовился стать отцом и наворачивал круги с ведрами. От колонки до больницы. Когда в окнах появился дым, он делал очередной заход.