Медленно и жутко шурша толстой шкурой по камням, к нам наверх взбирался этот титан из мира змей. Его чешуйчатая шкура была такой прочной и жёсткой, а масса тяжёлой, что камни под ним крошило и стачивало будто громадным круглым напильником.
Учитывая, что конец хвоста извивающейся твари, по словам наблюдающей за ним Кали, только-только оторвался от подножия скалы, на которой мы находились, длина змея могла достигать колоссальных четырёх десятков метров, если не больше. Что неудивительно, потому как когда он открыл свою пасть, тем самым вызывая по всему моему телу армию мурашек, я быстро отметил, что могу забежать туда не пригибаясь…
— Господи, за что мне это всё в семь лет? Бобик, мудак ты редкостный, вертел я на своём мелком детородном органе такие тренировки, тебя и твои педагогические способности! — прокричал я перед собой и стало намного легче.
Встряхнув головой и глубоко выдохнув, я дождался, когда пресмыкающийся бросится ко мне и откроет свой чемодан ещё раз, а затем силой мысли отправил на бешеной скорости в его пасть сначала заряды, а спустя секунду и огромного ежа, следом же отскакивая в бок от себя.
Оглянувшись в сторону места, где я сейчас находился, отметил вписавшуюся в скалу огромную тварь, ещё не понимающую, что случилось.
А получилось всё весьма удачно: энергетические шарики будто два раскалённых ядра по моей команде стали метаться внутри пасти змея, выжигая всё на своём пути и пробиваясь в его мозг до тех пор, пока не растратили свой потенциал. Попавший в следом захлопнувшуюся пасть Бобик, кратно усугубил ситуацию для огромной рептилии, пробивая то, до чего не дотянулись шарики моей энергии. Тварь забилась в бешенстве, шипя, беспорядочно извиваясь и мотыляя огромным хвостом, снося со своих мест скальные выступы и огромные валуны, лежавшие здесь до этого момента десятилетиями, а может и того больше.
Под такую раздачу попал и я, не успевший покинуть опасное место. Тварь, казалось бы, лёгким и случайным движением задела меня своим хвостом, но этого хватило с лихвой. Моё тело снесло как пушинку, мощно припечатывая к скале и не будь на мне защиты, однозначно об неё бы и размазало.
Удар был настолько мощным, что даже несмотря на щит, у меня кратковременно поплыло перед глазами. Пришёл в себя я довольно быстро и уже с далека, благодаря Кали, наблюдал за змеёй, всё ещё дергающейся на последнем издыхании. Движения её были уже вялыми и было ясно, что это существо доживало свои последние минуты, трепыхаясь в предсмертной агонии.
У меня же, напротив, был прилив духа и адреналина. Сердце бешено колотилось в груди, а глаза всё ещё не могли поверить в случившееся.
— Простите, господин… — падая рядом со мной произнесла Кали. — Я не ожидала, что серпента вас достанет.
— Будь внимательнее. — недовольно буркнул я, хотя на самом деле зол не был.
— Да, господин.
Запустить в пасть змея нашего Бобика я додумался не только от большой любви к этому колючему мудазвону, но и наблюдая за реакцией мутанта на колючего, когда я несколько раз шваркнул ежом по морде твари.
Справедливо опасаясь иголок Бобика, змей даже секунду не думал о том, чтобы попытаться его съесть. Вот я и решил, угостить его иголками насильно, ведь не может же он быть изнутри такой же непробиваемый, как снаружи!?
— Фу, как же мерзко ты выглядишь… — оглядывая Бобика, с трудом выбирающегося из пасти рептилии, произнёс я.
Ежу стоило больших трудов освободиться от плена змея, а путь наружу пришлось буквально прогрызать. Всё это время он был дико зол и отправлял мне в мозг гневные мыслеобразы. Чаще всего они ярко демонстрировали картинки, как Бобик открывает мне портал либо в задницу какому-нибудь исполинскому медведю, либо в место, куда тот чаще всего справляет большую нужду…
— Побухти мне там давай. Я тебя рядом с собой и воплощу, дубина колючая. — буркнул я, совершенно не ощущая за собой вины.
Тем временем, Бобик всё-таки выбрался из змеиного плена и был похож на… на выкидыш химеры. Весь в кусках плоти несчастной рептилии, его блевотине и крови… это зрелище было просто непередаваемым. Но ещё труднее было передать ту дикую невыносимую вонь, что теперь от него исходила. Весь этот образ дополнял ужасный, злой и даже слегка бешеный взгляд немигающих красных глаз ежа.
— Надо тебя помыть. — стараясь не обращать внимание на эманации ненависти источаемые в мою сторону, произнёс я.
Следом же телекинезом поднял колючего в воздух и направился в сторону озера. Бобик бухтел что-то злобное и агрессивное, недовольно шевеля лапками в воздухе, но этого козла я не слушал. До сих пор не мог простить ему испорченное воскресенье, да и домашняя работа от меня никуда не денется.