Спустившись к озеру, я нагло и безцеремонно стал окунать ежа в воду там где поглубже, вытаскивать и вновь повторять процедуру, пока колючий не приобрёл более менее приличный вид.
— Ну вот, теперь на человека похож. — довольно озвучил я, поставив Бобика рядом с нами.
Домой мы вернулись не сразу. Колючий ещё полчаса дулся на меня за такое неуважительное отношение, даже пытался прочитать мне мораль, традиционно используя мыслеобразы, но в конечном итоге успокоился и открыл разлом.
Дома прошло около пары часов, но бабушка и дядя с большой тревогой дождались меня во дворе, недалеко от места, где была разбросана куча дров.
— Вижу, дядя Святогор уже всё сделал. — грустно отметил я.
— С тобой всё в порядке? — обеспокоенно подорвалась с места бабушка и принялась меня осматривать.
— Да. Только испачкался весь опять. — глубоко вздохнул я.
— Опять был в разломе? — сразу всё понял учитель.
— Угу. Это всё Бобик.
— Кто-кто? — не поняла меня баба Маша, а дядя одарил вопросительным взглядом.
— Гигантский ёжик-мудак. — обречённо добавил я.
Взгляды, которыми меня одарили окружающие были… сочувственные? Бабушка незамедлительно стала трогать мой лоб и критично осматривать голову на предмет ушибов, а дядя сел передо мной на корточки и внимательно заглянув в глаза, переспросил:
— Ёжик-мудак?
— Гигантский. — добавил я, показывая рукой его рост, но при этом не доставая до нужно уровня.
— Я же учил тебя, щит не снимай, всегда держи. — сочувственно покачав головой, бросил он.
— Да, учитель, спасибо. Сегодня мне это спасло жизнь!
— Его надо в больницу. — тревожно запричитала бабушка.
— Он одарённый. Должно само пройти. — не очень уверенно ответил ей учитель.
— Эй! Вы что, мне не верите? — начал соображать я.
— Верим-верим. — отмахнулась бабушка.
— Пойдёмте в сарай, кое-что вам покажу. — решил расставить все точки над «и», я.
Оглядевшись по сторонам и отмечая наш низкий, а местами просто сеточный забор с соседями, решил материализовать ежа не в огороде, а там, где лишних глаз точно не будет.
— А может лучше в дом? Полежишь, поспишь? — с надеждой спросила баба Маша.
— Нет. Пойдёмте. — бросил я и первый направился в сарай.
Но едва подошёл к двери, открывающей вход в достаточно тёмное помещение, я остановился и вспоминая прошлый опыт аккуратно просунул внутрь руку, а затем и голову, внимательно проверяя помещение на отсутствие разломов. Прошлый раз Бобик так всё провернул и замаскировал, что никакого свечения и ничего другого, что могло его выдать не было.
— Всё нормально, можно входить. — поворачиваясь к бабушке с дядей крикнул я.
Те смотрели на меня такими печальными и жалостливыми глазами, будто я их в газовую камеру приглашаю, а не в сарай.
— Пой-дём-те. — настойчиво произнёс я и шагнул внутрь, командуя Бобику появиться.
— Думаю, лучше зайти. — прошептала бабушка дяде, странно косясь в сторону входа. Я всё это видел и слышал из глубины помещения.
Вошедшие в сарай родственники, а своего учителя и дядю я уже давно таковым и считал, выскочили как ошпаренные.
— Етить распедрит твою налево! — воскликнула бабка, следом же выдавая абсолютно непечатную порцию матов.
Повернув голову в сторону всё ещё злящегося Бобика, я недовольно цокнул. Он и правда в темноте сарая выглядел ужасно и страшно. А его недовольный и злобный взгляд, так и не сошедший с морды ежа в свете последних событий, и вовсе у неподготовленного к такому зрелищу человека, заставлял кровь в жилах стынуть.
Пока они там чего плохого не натворили, я поспешно вышел следом.
— Вы чего? Он не кусается.
Глава 28
— Это что такое? — указывая пальцем мне за спину, спросил дядя Святогор.
— Это Бобик.
Когда первый шок отступил, родные всё-таки поддались моим убеждениям и зашли в сарай. Только сейчас до меня дошло, что я оставил этого проглота наедине с нашей домашней живностью. Бедные животные забились в противоположную сторону от Бобика и тихо дрожали прижимаясь друг к дружке.
Колючий на куриц поглядывал с однозначным интересом, но ввиду того, что пока был сыт, соблазну не поддавался. Впрочем, вошедшая следом за нами бабушка с этим была не согласна.
— Ах ты ирод проклятый! — воскликнула она быстро пересчитывая клушек и неизвестно откуда взявшая в руки вилы. — Одной не хватает!
Взгляды присутствующих перекрестились на наглой бесстыжей морде ежа, пытающейся не жевать.