— Тварь! Урод! Су…
Стал сыпать оскорблениями отчаявшийся человек, но внезапно силуэт его противника резко дёрнулся в сторону, а следом последовал удар, прервавший его на полуслове.
Голова Пожарского покатилась по полу, а туловище по инерции удара завалилось на бок, заливая всё вокруг фонтаном крови.
— Всё, кроме его головы, скормить Бобику, — ненавистно оглядывая окружающую картину, бросил молодой парень и, указывая на мёртвую охрану, добавил: — И их тоже.
В следующую секунду тело Черногвардейцева растворилось в воздухе, а внутри кольца чёрного дыма, которое всё это время отделяло место побоища от остальной части клуба, остались только блокирующие всех желающих заглянуть внутрь официанты и рыжеволосая красотка, злорадно оглядывающаяся по сторонам.
Глава 15
Медленно шагая по коридорам не очень чистого помещения, мужчина одним своим видом расталкивал тех немногих, кто случайно попадался ему на пути. Необычно яркий свет, полное отсутствие музыки и много людей в военной форме были для этого места очень нетипичны.
— Где? — коротко бросил Пожарский, входя в огромный зал и оглядываясь по сторонам.
— Там, в дальнем углу, — тут же произнёс сопровождающий князя человек.
Проследовав в указанном направлении, прибывшая группа людей во главе со своим господином оказалась возле небольшого подиума с шестом, окружённого несколькими диванами и креслами.
По разбросанным пустым бутылкам, разбитым стаканам и валявшимся вокруг также имевшегося тут столика остаткам закуски было видно, что в этом месте недавно проходило застолье.
— Это произошло здесь, Ваша Светлость, — указывая на одно из кресел, залитых давно засохшей кровью, промолвил всё тот же человек в чёрном костюме.
— Открывай, — тут же донеслось ему в ответ.
— Должен предупредить, Ваша Светлость… это не самое приятное…
— Открывай, — настойчивее добавил аристократ, уставившись на невысокий столик, который, как и всё остальное вокруг, был залит кровью.
— Как скажете.
На этих словах сопровождающий коротко кивнул, и находившийся рядом мужчина тут же приподнял над столом стоявшее на нём кверху дном ведро, после чего, затаив дыхание и старательно маскируя эмоции, уставился на своего господина.
Тишина и напряжение, охватившие помещение в этот миг, однозначно запомнятся всем присутствующим до конца жизни. Холодный, мрачный, безжизненный взгляд князя надолго застыл на останках своего сына, будто бы проигрывая в своей голове какое-то воспоминание.
Было в нём что-то такое пронзительное и настоящее, чего никогда не увидишь во взгляде главы рода в обычный день. Такое, что невольно заставляет вспомнить своих близких и молча порадоваться, что горе пришло не в твой дом. И наконец, такое, что однозначно не сулит ничего хорошего тому, кто стал причиной случившегося несчастья…
— Записи с камер наблюдения сняли? — неожиданно произнёс отрешённым голосом Геннадий Семёнович, отворачиваясь в сторону барной стойки, за которой собрали весь обслуживающий персонал.
— Да, Ваша Светлость. Но не ждите многого — сам бой был скрыт за пеленой чёрного дыма.
— Людей допросили? — продолжил Пожарский, одновременно изучающе оглядываясь по помещению.
— Так точно.
— Что-то полезное?
— Часть персонала была одержима — у них у всех воспоминания рваными обрывками. Польза фактически нулевая. Остальные обслуживали другую часть зала и также ничего полезного сообщить не смогли.
— Ожидаемо, — кивнув собственным мыслям, бросил князь и, блеснув опасным огоньком в глазах, безэмоционально добавил: — Здание под снос.
После чего Геннадий Семёнович развернулся на месте и неспешно направился в сторону выхода, а пол, стены, потолок и вся окружающая мебель вокруг Пожарского одновременно с этим мгновенно стали воспламеняться. Неожиданно возникший пожар тут же стал набирать обороты и резко увеличиваться в радиусе, подминая под себя буквально всё на своём пути.
Ужаснувшиеся с такой картины люди тут же истошно заорали и, давя друг друга, дёрнулись в сторону выходов, но отворить ни ближайшую дверь, ни затем ещё одну никому из них не вышло — приказа кого-либо выпускать из помещения князь не отдавал.
Многочисленная охрана Пожарского, к слову, хоть и с серьёзным дискомфортом, но всё же переносила это испытание. А вот обычным людям, без личных барьеров, позавидовать сейчас было нельзя — для них это место одномоментно превратилось в ад.
* * *
— Рада, что ты жив, — оглядев меня, произнесла Воронцова, едва я занял соседний с ней стул.
— Одной сидеть скучно? — попытался пошутить я.
— Скучно вчера здесь не было никому, Лёша… — моментально ответила девушка, очевидно, вспоминая допросы минувшего дня, и тут же добавила: — И так нервы были на пределе, а тут ещё эти церберы со своими вопросами нагрянули.
— Да уж… — не зная, что на это сказать, бросил я и, потупив взгляд, уставился на доску.
— Слушай, это не моё дело, — слегка наклонившись, начала Настя, — но ты что, всерьёз решил в одиночку воевать с целым княжеским родом?
Вопрос был так некстати, что мне откровенно захотелось закатить глаза и даже пересесть. Но, видя лишь заботливый взгляд на лице собеседницы, да и в целом понимая, что девушка откровенно переживает, я, естественно, сдержался и, нацепив маску непоколебимого спокойствия, продолжил беседу.
— Всё честно, — пожал я плечами. — Мы с Геннадием Семёновичем в одной весовой категории. Мой род тоже княжеский.
На этих словах аристократка меня пристально оглядела, будто пытаясь проверить на вменяемость. И по всей видимости, не найдя ответа при визуальном анализе, решила объясниться словами.
— Кажется, ты немного не понимаешь, Лёха, — обеспокоенно начала Настя. — Княжеский род — это не только сильный одарённый, когда-то сумевший разбогатеть и нанять себе охрану. Это самая настоящая боевая машина! С собственной экономикой, производством, самыми разными связями на всех возможных уровнях. Со своей армией, в конце концов! И службой разведки!
— Хм… Думаю, ты права, — деланно задумался я, поворачиваясь лицом к соседке. — Тогда после этой пары срочно звоню Пожарскому и извинюсь. За то, что на его жену упала авиабомба. За то, что сбросил его дочь с верхнего этажа их высотки. За то, что уронил на их клановый дворец ещё одну авиабомбу…
С каждым моим словом глаза собеседницы расширялись всё сильнее и сильнее. Отметив этот факт и приняв, что девушке обо всём сказанном до этой минуты было неизвестно, я прикусил язык и остальные подробности своих ответных действий решил придержать при себе.
— Лёша… ты дурак?
— Нет, я только учусь.
— Боюсь, тут от извинений уже не будет никакого проку… — едва слышно вырвалось из уст до сих пор шокированной Воронцовой, одарившей меня странным взглядом.
— Вот именно. Как и после той ночи, когда они слаженным ракетным залпом уничтожили мой дом, — серьёзным, твёрдым голосом и уже без намёка на хоть каплю иронии тут же произнёс я, ставя точку в этом вопросе.
Воронцова, кивнув, опустила взгляд, после чего в нашем разговоре надолго образовалась тишина. Девушка неожиданно нарушила молчание только спустя несколько минут.
— Извини, просто переживаю за тебя. Если в моих силах будет как-то или чем-то тебе помочь — говори, я буду рада это сделать, — и следом, немного помявшись и повернувшись в сторону окна, княжна добавила: — Ты, наверное, уже и сам в курсе, но на всякий случай сообщу. Там ко входу в учебный корпус Пожарские стягиваются.
— Ага. Сейчас будут на мужика давить и честь задевать. Чтобы я вышел на честный бой, — кивнул я на услышанное, отлично зная, что происходит внизу.
По неведомо кем и когда принятым законам, кроме самих учащихся, преподавателей и обслуживающего персонала, внутрь школ, университетов и других учебных заведений никому другим заходить было нельзя. Дети обучались у всех аристократов, и эти места были гарантированной самим императором мирной зоной, посягательство на которую, исходя из того, что мне было известно, сойти с рук, как недавняя атака на студгородок, уже не могло. Так что нарушение такого рода табу Пожарскими должно только сыграть мне на руку — успеха враги добьются вряд ли, а вот новых врагов и проблем наживут себе однозначно. И хоть я и думаю, что оппоненты на это не пойдут, по крайней мере, не так открыто, как можно себе представить, но нарушение этих правил, конечно же, полностью исключать тоже было нельзя.