К слову, с момента последней нашей встречи ничего не изменилось, даже более того, судя по тёмной ауре вокруг неё, графиня стала ненавидеть меня ещё сильнее. Надо бы ради любопытства поузнавать из чего происходит этот гнев. Впрочем, у меня таких «доброжелателей» полным-полно, и выяснять за что или почему держит на меня обиду тот или иной из них, мне обычно было просто лень.
Отметив, что побуравившая меня злобным взглядом женщина вернулась к своей лекции, я невольно оглядел пустующее справа место. Воронцова уже два дня не посещала университет, и это было следствием недавно произошедшей на меня атаки. Как сообщила Настя, отец не оценил её выходку с попыткой выступить моим живым щитом на минувшем покушении и посадил девушку под домашний арест.
«Вот такая вот несладкая жизнь у молодой княжны», — с улыбкой пронеслось в голове.
Впрочем, я Воронцова-старшего за это ни разу не осуждал.
Едва занятия закончились, до меня вновь дозвонился Якушев, с которым мы тут же договорились о встрече. Учитывая мои планы на обострение ситуации с Пожарскими — а растягивать войну с этим родом на долгие месяцы или годы у меня желания не было совсем, в особняке ручающихся своей честью и силой за мою жизнь Якушевых я оказался уже спустя несколько часов.
Естественно, ещё с утра туда были отправлены люди из моей службы безопасности, которые вкупе с демонами изучили окружающую местность, а также сам дом на предмет подлянок и сюрпризов.
Встречал у ворот особняка меня сам княжич, гостеприимно нас поприветствовавший и сопроводивший внутрь.
— Выражаю восхищение Вашей смелости, Алексей Михайлович, — дождавшись, когда мы с его сыном сядем за уставленный стол, начал свою речь хозяин дома. — Рад, что Вы приняли наше просьбу о встрече. Приглашаю всех для начала отужинать.
Среднего роста, не по годам седобородый, с небольшим животом, но при этом довольно широкий в плечах, князь, на мой взгляд, выглядел довольно доброжелательно. Подтверждались его намерения и отсутствием даже намёка на тёмную ауру, которая абсолютно всегда выдавала моих недругов.
Поблагодарив Якушева за приглашение и перебросившись с ним и его сыном ещё парочкой дежурных фраз, все мы дружно приступили к приёму пищи.
— Скажите, Алексей Михайлович, в связи со всей этой ситуацией с Пожарскими, удалось ли Вам понять, с чего вдруг такая ненависть к Вашей персоне у этих людей?
— Честно признаться, переживая ряд покушений от своих врагов, я не особо-то и интересовался подобными вопросами, — вспоминая, что не далее чем этим днём, в университете, мысль об этом мелькнула в моей голове, коротко улыбнулся я. — Какова бы ни была причина их ненависти и на сколько бы она ни была справедлива, для меня и моих людей это не особо важно. Потому как это всё просто-напросто мало что меняет — нам в любом случае придётся сражаться и убивать врагов.
Со стороны, конечно, могло прозвучать немного пафосно, но если задуматься, то в действительности всё так и было.
— Трудно не согласиться, — усмехнулся Якушев-старший, бегло переглянувшись с сыном. — А банальное любопытство Вам не свойственно?
— Если Вы сможете пролить свет на эту покрытую мхом тайну, я буду очень благодарен.
— Тогда небольшой экскурс в прошлое, — мигом же подхватил князь, и посерьезнев, коротко кивнул, а затем, после небольшой паузы, отметив мой заинтересованный взгляд, продолжил: — Не далее чем пару десятков лет назад, немного до того как случились всем известные трагические события с Вашим родом, произошла одна история. Помню ещё тогда молодой княжич Пожарский, а ныне князь и глава названного рода, влюбился в одну ещё более молодую, чем он сам, аристократку. Но так уж вышло, что не знавший ранее отказов парень не только услышал слово «Нет», но и узнал, что являющаяся объектом его мечтаний девушка была обещана другому. Чуете, к чему идёт история? — неожиданно прервался Дмитрий Анатольевич.
— Пока всё смахивает на обычную мелодраму, если честно, — озвучил я свои мысли, хотя, если быть честным, неприятный червячок сомнений потихоньку закрадывался в мою голову.
— Возможно и так, — кивнул в ответ Якушев-старший и продолжил: — Но это пока не называть имена остальных участников этой картины. Когда Пожарский узнал, что девушка была не абы кому засватана, а одному молодому княжичу, представляющему вражеский род, его эго было задето ещё сильнее. Тут можно погрузиться в долгие и неважные подробности минувших событий, но оставим это на другой день и сразу переместимся немного вперёд во времени, — следом отпив из своего бокала, мужчина добавил: — Как нетрудно догадаться, когда дому Черногвардейцевых была объявлена война, именно Пожарские шагали в авангарде объединённых войск, мечом и огнём выжигая всё на своём пути.
— Вы хотите сказать, что это были…
— Да, эта девушка была Вашей матерью, а её избранник — молодой княжич Михаил Фёдорович Черногвардейцев, Ваш отец.
— …
С этого момента рассказ буквально в один миг стал на порядок интереснее…
— Чем всё закончилось? — промолвил я, вспоминая, что Пожарский ныне женат и имеет двух детей, одна из которых, между прочим, лет на десять старше меня.
— Большим количеством смертей. В том числе и твоих родителей, в конечном итоге.
— Вам известно, кто конкретно их убил?
— Я Вам скажу больше. Я один из немногих, которому доподлинно известны все имена причастных, — кивнул Дмитрий Анатольевич. — Михаил пал в бою против отряда Пожарских во главе с Геннадием. Правда, прежде он убил его отца. А Мария была убита Наумовыми.
— Кем-кем?
— Наумовыми. Слышали уже такую фамилию?
— Ещё бы… — уставившись в пустоту, буркнул я, вспоминая школьные годы, а точнее, прогремевшую на весь мир Зарницу.
— Это, к слову, одна из важнейших причин почему Пожарские и Наумовы так и не смогли заключить союз, имея при этом немало общих врагов.
Пока в моей голове проскочила целая лента воспоминаний из прошлого, Якушевы спокойно себе молчали, по-видимому, дожидаясь от меня хоть какого-то ответа, либо просто позволяя переварить услышанное.
— Насколько вы уверены в правдивости своих слов? — предельно серьёзно произнёс я, уставившись князю прямо в глаза.
Услышанное за этим столом я находил весьма полезной информацией, но вместе с этим стоило быть однозначно уверенным, что всё вылетевшее сейчас изо рта князя — чистая правда, а не, например, какие-нибудь преувеличения… Хотя, люди такого уровня ведь не могут позволить себе ложь?
— Наша разведка всегда хорошо работала, а многие вещи я и вовсе мог лицезреть самолично. Да и, откровенно говоря, тайны из этого никто никакой не делал. Это сейчас Геннадий Семёнович остепенился, а в пору своей молодости он, по некоторым данным, едва ли не грезил завести себе вторую жену. Гибель отца и связанная с этим смена власти в его пользу, надо признать, изменила его в лучшую сторону. Захочешь что-то перепроверить — легко найдешь подтверждения.
— Вашего слова, что в сказанном нет намеренной лжи, было бы вполне достаточно.
Сказанное заставило Якушева-младшего тут же уставиться на отца, но князь от меня своего взгляда отводить не стал, вместо чего спокойно произнёс:
— Это не проблема. Озвученная информация была проверена, и я за неё ручаюсь.
— Благодарю. Постараюсь также ответить Вам искренностью, — сказал я, после чего отложив столовые приборы, оглядел аристократов и произнёс: — Полагаю, это была вступительная часть, Ваша Светлость. Уважаемый Андрей Дмитриевич во время утреннего звонка дал мне понять, что у нас общие враги. Признаюсь — заинтригован.
Сигнал был прост — от лишней болтовни и предисловий пора переходить к делу.
Не заметил как это произошло, но я уже давно стал чувствовать себя на равных даже с аристократами такой величины. И с Якушевыми, несмотря на уважительный тон и изначально положительное отношение, ни капли не тушевался.
Дмитрий Анатольевич, судя по всему, также был настроен по-деловому, поэтому услышав мои слова, он едва заметно кивнул и принялся вещать.