5
Ваня с трудом помнил как они доехали до его дома, сосредоточившись лишь на ощущениях гладкости кожи девушки, на чью ногу он опустил руку и не переставал гладить её, периодически забираясь пальцами под и без того короткую юбку. Шутливые шлепки по его рукам никак не могли отвлечь его от этого захватывающего дух занятия: никогда прежде он не думал, что невероятно приятно смущать девушку, которая ещё недавно сама чуть не довела молодого человека до удара своей раскованностью, а теперь краснела и закусывала губу от нежных и очень откровенных прикосновений.
Ваня совсем не помнил, как они попали в его квартиру, непрерывно целуясь то на парковке, то на ступенях перед входом в дом, то в лифте, в котором молодому человеку хотелось нажать на кнопку аварийной остановки и не выходить оттуда ещё долго, наслаждаясь волшебной компанией. Но только мысль о том, что потом видео из этого лифта будет радовать неизвестно кого, остановило от такого поступка. Но поцелуи остались, поцелуи жгли кожу, пропитывали насквозь обоюдным желанием.
Ваня не заметил как они оказались внутри квартиры, ввалившись туда одним сплетённым в объятия комком страсти. И только лишь маленькое чудо, тявкнувшее под ногами, заставило их разорвать эти сумасшедшие объятия. Мгновение, и Поля уже припала на колени перед крохотной Лаки, умилительно сюсюкаясь с ней, когда собачка бросилась к гостье с намерением продолжить начатое хозяином и вылизать девушке всё лицо. Ваня ничего не мог поделать со своими мыслями, но девушка, стоящая перед ним на коленях, чуть выпятив аппетитную попку в юбке, длину которой стоило бы объявить вне закона, это единственное, что его сейчас волновало. А потому он, не сдержавшись, запустил руку под дизайнерский кусок кожи, чувствуя жар и влагу желания девушки.
— Прости, девочка, но твой папочка меня у тебя забирает на время. — У Вани совершенно пересохло в горле после этих слов.
— Папочка? — Хриплый и словно совсем чужой голос заставил девушку обернуться и хищно облизнуться, заставив сердце Вани пуститься в бешеный пляс, а сама Полина чуть ближе придвинулась к руке, её ласкающей. — Ой, да к чёрту! Папочка так папочка!
Молодой человек подхватил девушку на руки, развернув к себе лицом, так, что она обхватила его талию ногами и впилась жадным, голодным поцелуем в приоткрытые губы, успевшие за этот короткий промежуток времени затосковать по этой ласке. Аккуратно обойдя Лаки, двое, не размыкая объятий и не прекращая целоваться, прошли в спальню, приветливо подмигнувшую включившимся светом. Пустота комнаты внезапно показалась Ване удручающей, настолько, что ему захотелось как-то оправдаться.
— Извини, у меня переезд, кровати ещё нет. — Он аккуратно опустил девушку на пол, заметив, что свои туфли она незаметно скинула где-то по пути и теперь стояла босыми аккуратными ногами на ламинате. Зрелище её крошечных пальчиков на ногах заворожило молодого человека.
— Да кому она нужна! — На этих словах Поля сделала шаг назад к растеленному на полу матрасу и, ухватив Ваню за ворот футболки, упала в ворох одеяла и подушек, брошенных, казалось, тысячу лет назад, но на самом деле совсем недавно, в начале этого сумасшедшего вечера, самим хозяином квартиры, не успевшим даже привести всё в порядок. Ваня, не сопротивляясь, упал следом за девушкой, удобно устроившись у неё между ног и накрыв всю её своим телом.
Полина казалась такой крохотной под ним, но было в ней столько огня, что безумие, охватившее молодого человека, правило бал и ничего изменить не позволяло. Ваня тонул в ощущениях, будоражащих кровь и сознание, растворялся морально от испытываемого, горел физически, он снова жил! Пускай вот так, пускай на одну ночь, но он жил и чувствовал себя максимально живым впервые за очень долгое время. Когда уже казалось, что жизнь не может преподнести ничего кроме боли и разочарований, ему встретилась эта девушка, с которой он забыл обо всём на свете.
Ваня проснулся от страшной головной боли, которую усугублял какой-то посторонний звук, оказавшийся всего лишь шумом готовящейся на кухне еды. Молодой человек распахнул глаза, пытаясь понять насколько реален этот звук. Рядом с ним никого не оказалось, что на мгновение ранило его так же больно, как и сжимающее в агонии его организм похмелье. Ему же не приснилась эта ночь?
Подняться на ноги и не упасть обратно оказалось практически подвигом, а поиск аспирина отнял последние силы. Выйдя из спальни, Ваня обнаружил посреди своей гостиной спящего прямо поверх спального мешка Никиту, обнимающего Лаки, которая заинтересованно взглянула на своего хозяина, а потом зажмурилась, решив спать дальше. Коля ковырялся в одной из коробок Вани, и в какой-то момент стало так паршиво, что в остатки его личной жизни сейчас кто-то посторонний запустил свои руки, пусть даже и лучший друг. Но эта мысль быстро сменилась безразличием к своей собственной судьбе и к той жалости к себе, которую прежде хотелось активно взращивать — ничего особенного не было в коробках, в которые влезло всё его прошлое, которое, как оказалось, тоже не было каким-то особенным.