2
Не сон, а какое-то болезненное наваждение завладело Ваней, но, измотанный морально и физически, он никак не мог стряхнуть его с себя. Да и не хотел, наверное, понимал где-то на краю сознания, что это запретно, что против правил, но не мог отказаться, когда такое желанное сокровище само шло к нему в руки. Ольга… Как сладко это имя звучало на губах, хотелось повторять его и повторять. Девушка перед ним смеялась чему-то, а ему хотелось смеяться вместе с ней, и не было важно, над чем они смеются, вообще ничего важного не было рядом. Чёртово наваждение! Ваня сделал решительный шаг в сторону своего миража, боясь спугнуть, развеять, но Ольга лишь улыбнулась ободряюще, словно сама ждала, когда же он уже решится. Пальцы его скользнули в ее гладкие, мягкие волосы, приблизив ее лицо ближе к нему; глаза её мерцали как что-то фантастическое, какая-то мечта, загадка, он смотрел в них сверху вниз и тонул; её дыхание было совершенно невесомым, как и вся она в его руках. Губы завлекали, обещали призрачное счастье, и Ваня поддался на эти обещания, сдался и решил, что не может найти в себе сил отказаться от мечты. Наклонился, чтобы приникнуть к чуть приоткрывшимся от ожидания губам, надеясь почувствовать их мягкость и сладость, ту страсть, что могла подарить ему девушка…
Стук в дверь вдребезги разбил весь мираж, осыпавшийся к ногам мерцающим снопом искр, оставив в руках Вани лишь пустоту. Стук повторился уже настойчивее, заставив молодого человека открыть глаза. Он сидел на полу в своей спальне, где и уснул, боясь разбудить Лаки, которая сейчас уже стояла на выходе из комнаты, как бы ожидая, когда её нерасторопный хозяин пойдёт открывать дверь. Когда собачка увидела, что Ваня проснулся, она радостно гавкнула и рванула прочь из комнаты. Молодой человек нехотя последовал за ней, на ходу проклиная тех, кто решил, что этим вечером стоит его потревожить. Очередной стук уже почти взбесил хозяина квартиры, но вид крохотной Лаки, стоящей на задних лапках у двери и царапающей ее, почти свёл на нет всё раздражение. Девочка всегда была рада гостям.
Ваня подошёл к двери и, прежде чем открыть её, глянул в глазок: не хватало ещё попасть в криминальные хроники. Дом этот вроде элитный — консьерж, охрана, прочие блага за те деньги, что он платил, — но осторожность ещё никогда и никому не вредила. В коридоре никого не было видно, но стоило Лаки ещё раз тоненько гавкнуть, как откуда-то сбоку в поле зрения Вани появилась рука, в которой была зажата бутылка вина. Молодой человек рассмеялся, компания сразу стала известна, впускать было можно. Опасность грозила только здоровью, немудрено, столько алкоголя, сколько бывало выпито с друзьями, могло свалить с ног компанию и побольше четырёх человек, но они не раз справлялись с такими задачами. Ваня щёлкнул замком, открывая дверь, на площадке перед квартирой стояло три его друга, и все были облачены в пижамы, в руках были пакеты с едой из соседней закусочной, за спинами у всех висели рюкзаки, набитые чем-то объёмным, лица были довольными донельзя.