Чем дольше я говорю, тем увереннее звучит мой голос. Я начинаю с того, как нашла Пола в нашей кухне, потом говорю о том, что шарф с кровью Мелоди почему-то оказался в моем доме, рассказываю, как обнаружила тело Лекса. Посреди повествования голос мой замирает. За задней дверью слышится какой-то глухой звук, потом дверь открывается, и тяжелые шаги раздаются уже на лестнице.
Глава 40
Я успеваю только юркнуть под стол, ругаясь про себя, насколько глупо было полагать, что полиция не придет сюда. Длинные тени падают на пол, когда на корме включается свет. Я слышу, как открывается дверь шкафа и на пол падает чья-то сумка. На полицию это не похоже. Я осторожно ползу вперед и сворачиваю за угол в коридор. Отсюда не очень хорошо видно, но вот открывается дверь шкафа под лестницей и мужская рука вытаскивает оттуда что-то. Это сундучок из старого, позеленевшего металла, оставшийся с тех времен, когда на барже был офис Форвуда. Кто-то копается в нем, и в моем сердце закипает холодная ненависть. Я догадываюсь, что это ты, Пол, и ты пришел сюда за чем-то. Сейчас полночь, и это не совсем подходящее время для проверки финансовых соглашений или старых документов. Рука берет папку, ее голубой цвет под полоской света кажется зеленым. Рука исчезает из моего поля зрения, и дверь шкафа с глухим стуком закрывается. Пригнувшись, я припадаю к полу рядом со столом, потому что высокая фигура делает несколько больших шагов и входит в комнату. Но это не мой неверный муж, это Джон.
Он нисколько не удивлен. Во всяком случае, не показывает этого.
— Вот, значит, ты где. С тобой все в порядке?
— Нет. Что ты ищешь?
Он неопределенно качает головой, уклоняясь от ответа.
— Полиция в доме?
— Конечно.
— Они, должно быть, нашли Пола очень убедительным, раз после результатов анализа крови на шарфе он находится с детьми, в то время как я спасаюсь бегством, — с издевкой замечаю я.
Джон долго молчит, потом говорит:
— Он беспокоится о тебе. Дети плачут.
Я чувствую себя так, будто у меня вырвали кусочек сердца. Джон понимает это и добавляет:
— Но сейчас они спят.
Он кладет несколько папок на стол.
— Я ненадолго. — Он садится напротив меня, попадая в объектив работающей камеры. — Из-за тебя тут такая шумиха…
— Я их не убивала! — отрезаю я.
Джон смотрит на меня из-под густых бровей.
— Зачем ты вломилась в квартиру Лекса?
«Новости распространяются быстро», — проносится у меня в голове. А может быть, мой звонок на 999 вовсе и не был анонимным.
Джон не верит мне, поэтому я пытаюсь его убедить.
— Я надеялась, там есть что-то, что могло бы мне помочь. Но единственное, что я обнаружила, — это его тело…
Джон отводит взгляд в сторону.
— Но никаких подсказок там нет. Правда, позже я нашла ключ к разгадке. Чего я не знала, так это того, что Лекс дал мне намек очень давно, но ни он, ни я не понимали этого — до настоящего времени.
Джон, повернувшись ко мне спиной, пристально вглядывается в полумрак.
— Лекс дал тебе ответ. — Это не вопрос, а утверждение. Джон нахмурился. — Иона и кит…
Он замирает и начинает легонько барабанить пальцами по одной из папок. Ночь идеальна для него: когда он низко наклоняется над стопкой бумаг, то кажется, что бледность исчезает с его лица. Вечером Джон всегда оживал, становился душой компании, и от него не хотелось уходить. Сейчас его глаза блестят, тело нервно подрагивает. С этого ракурса он так похож на Пола! У них одинаковые руки. Огромным усилием воли я вытесняю из своей памяти воспоминание о том, где побывали руки Пола.
— Иона и кит… Что ты думаешь об этой притче, Кейт?
— Разве сейчас у нас есть время обсуждать это? — раздраженно отвечаю я и вытягиваю шею, чтобы посмотреть, что он читает. В то же время я понимаю, что за садом ожидает полиция, которая навсегда может прекратить мои поиски.
— Твой телефон отключен?
— Конечно.
— Большой съел маленького… — Он листает страницы. — CPTV проглотил Форвуд, вот такие дела…
— О чем ты?
Джон с такой силой бросает папку на стол, что тот трясется, и смотрит на меня.
— Объясню, только когда ты расскажешь все, что знаешь.
Я пристально смотрю ему в глаза, понимая, что придется рискнуть.
— Мы с Лексом были такими разными, но оба хотели узнать правду. Лекс придумал для меня специальное прозвище, такая себе шутка в мой адрес. Я думаю, он назвал это прозвище своему убийце, Раифу…
— Иона собирается проглотить кита. — Джон кладет руки за голову и всем своим видом показывает, что все понял. — Значит, Лекс знал! — Джон наклоняется, широко разведя колени, потому что его длинные ноги не помещаются под столом. — Два года назад, когда CPTV покупало Форвуд, Лекс пошутил, что мы были Ионой, которого заглатывал кит. На прошлой неделе я получил сообщение от Лекса, в котором он писал, что Иона собирается съесть кита. Это было последнее сообщение, которое я получил от него. Но как могли мы съесть кита? Мы крошечная компания, а они большая. И вот сегодня утром я получил уведомление от адвокатов CPTV относительно заключительного платежа, который они нам должны. Они пытаются отсрочить выплаты. Поэтому я задал себе вопрос почему. Одна из причин: они просто не в состоянии заплатить. А если они не могут заплатить, то это потому, что обанкротились. Одна из самых больших медиакомпаний в Европе обанкротилась!