Наконец раздался звонок, и мы поднялись, чтобы попрощаться. Я пошел вперед, оставив Марти наедине с отцом. Свежий воздух помог привести в порядок мои мозги.
Мы не сразу поехали обратно в Манчестер. Визит к отцу не расстроил аппетита Марти, и мы остановились перекусить в ресторанчике на шоссе М6. Потягивая кофе, я вежливо наблюдал, как она уплетала цыпленка, запеченного на вертеле.
– Кого он подразумевал под «старыми хрычами»? – спросил я. – Членов Федерации полиции?
– Папа твердит, что в этом деле было замешано гораздо больше народу, чем предстало перед судом.
– И нам не следует знать, что это за люди?
– Я просила и умоляла его, но вы сами слышали, что он говорит.
– Не вижу шансов вытащить его оттуда, пока он не расскажет мне всю подноготную. Предположим, я поверил в то, что Джонс совершил двойное убийство, но мне необходимо знать закулисную сторону этого дела. Неужели офицер полиции решился на убийство только затем, чтоб засадить Кинга в тюрьму до конца жизни? Они захватили его на месте преступления, с поличным, неужели этого недостаточно? Неужели его нельзя было осудить без мокрухи?
– Вы рассуждаете так, потому что ваш отец полицейский.
– Не все полицейские – взяточники.
– Значит, вы не верите, что он невиновен?
– Боюсь, что большинство тех, кого мы видели в комнате свиданий, утверждают, что невиновны.
– Я знаю, что отец был вором, но он никогда бы не пошел на убийство. Кинг славился своей выдержкой и спокойствием.
– Вы еще скажите, что он величайший в мире пацифист.
– Почему же он столько лет отрицает свою вину?
– Не знаю. Есть люди, которые сами себе не могут признаться в некоторых вещах.
– Отлично! Психология домохозяйки! Вы говорите, что он чуть не двадцать лет прятал голову в песок? Дейв, я обратилась к вам, потому что считала вас человеком умным…
– А я-то думал, что приглянулся вам.
– Прекратите! Теперь вы должны понимать, что папа не такой, как все. Столько лет тюремной жизни не сломили его. Что бы вы там ни говорили, а я никогда не поверю, что он убийца.
– Вы его дочь. А я даже не дальний родственник. Кстати, о родственниках, что там произошло у него с вашей матерью? Она не поверила в его невиновность и бросила его, не так ли?
– Бросать родных – это маленькая слабость моей матери, – сказала Марти. Выражение лица у нее стало замкнутое, и я заткнулся.
10
Марти позвонила только неделю спустя и, не поздоровавшись, напустилась на меня со словами:
– У вас все тот же нафталин в голове или появились свежие мысли?
– И перестал ли я бить свою жену? – парировал я.
С тех пор, как мы расстались после визита к ее отцу, я успел тщательно изучить материалы судебного дела и документы по апелляции, но чутье подсказывало мне, что пока нужно держать язык за зубами.
– Несмотря на вашу репутацию крутого сыщика, на прошлой неделе вы были не на высоте.
– По-моему, ни вы, ни ваш отец в моей помощи не нуждаетесь. Вам лучше обратиться к священнику.
– Ладно, послушайте, у меня есть новости. Я хочу вам кое-что показать.
– Тогда приезжайте ко мне в контору. Вы еще не забыли адрес?
– А ваша подруга, Жанин Уайт, если не ошибаюсь, она тоже там?
– Она в отпуске, возвращается на следующей неделе.
– Нам все-таки лучше встретиться на нейтральной территории.
У меня сложилось впечатление, что она не хочет показываться в «Робин Гуд Инвестигейшнз» не только из-за опасения рассердить Жанин.
– Что вы задумали на этот раз?
– Ничего романтического, если это вас не огорчит.
– Марти, если у вас куча свободного времени, у меня его нет.
– Я же сказала, что хочу вам кое-что показать.
– Опять проблемы с Чарли? – спросил я.
– Ничего подобного. Это просто… Послушайте, вы знаете, где Динсгейт-стрит?
– Знаю ли я, где Динсгейт? А вы знаете, что Папа Римский живет в Ватикане?
– Там на Динсгейт есть магазин, где продаются «харлей-дэвидсоны», в самом конце улицы. Рядом открыли небольшой французский бар. Я буду ждать вас там через полчаса.
Я собирался спросить, стоит ли переплачивать за «Божоле» в таком неудобном месте, но она повесила трубку. Потом я сообразил, что место было выбрано именно потому, что находилось на отшибе. Видно, Чарли все-таки не оставлял ее в покое. Я с удовольствием повесил на дверь табличку «Закрыто» и вышел из офиса. Погода стояла теплая, но над Манчестером собирались огромные облака, которые гнал западный ветер. Небо предвещало дождь, и я даже размечтался о том, чтоб потом прогуляться с Марти по умытому городу.
Я неторопливо пробирался сквозь толпу прохожих вверх по Динсгейт, мимо магазинов, где продавалось все, что угодно, от роялей до бастурмы. Примерно на середине улицы, там, где торговали аксессуарами для автомобилей, толпа резко редела. Рядом с витриной, где были выставлены дорогие мотоциклы, я увидел вывеску бара, в котором Марти назначила встречу. Бар располагался на изгибе Динсгейт, на самом выступе, и был прекрасным наблюдательным пунктом. У окна сидела женщина-азиатка и внимательно следила за тем, что происходит на улице. Потом я понял, что это Марти в намотанном на голову платке и темных очках. Я ускорил шаг.