Картинка на большом экране снова мигнула и сменилась на мелькающие полосы помех. Потом они стали бледнее, реже, и сквозь из сетку Димка, как и остальные, присутствующие в аудитории, увидели далёкое расплывчатое пятно — орбитальную станцию «Скайлэб-2». «Портеров» нигде не было видно.
— Перестарались с боковым расхождением и не попадают в сектор обзора камеры. — вынес вердикт И.О.О. — Ничего, сейчас их поправят…
Словно в ответ, динамики, до сих пор молчавшие, захрипели, и оттуда раздалась неразборчивая английская речь.
— Швартовкой руководит американец, Джозеф Конрад.— сообщил Геннадий Борисович. Опытный астронавт, был на Луне, командовал второй экспедицией посещения «Скайлэба-1». Жаль только, по-русски неважно говорит.
— Ничего, теперь выучится. — буркнул Евгений Петрович. — Принято решение, что языком рабочего общения на всех станциях Проекта будет русский. — Так что нашим американским и французским коллегам придётся теперь засесть за лингвистические курсы и учебники.
— Дистанция пятьдесят… тридцать… пятнадцать… — размеренно отсчитывал Геннадий Борисович. — Есть контакт!
На экране обе «Пустельги» прилипли к боковым поверхностям контейнера — теперь их показывали две отдельные камеры. На передней же была видна только орбитальная станция с торчащей вбок решётчатой фермой «причала». Вдруг её изображение дрогнуло с стало медленно — очень медленно!— увеличиваться.
— Кубасов ведёт контейнер на сближение. У него остался самый минимум топлива — на один-два импульса, если возникнет опасность столкновения и понадобится срочно отвести контейнер от станции. Штатно тормозить уже будут Вэнс и Рукавишников… вот!
Дима не слышал шипение струй, вырывающихся из дюз — в вакууме звук не распространяется по причине полнейшего отсутствия воздуха. Зато он отлично видел, что выхлопы на этот раз гораздо больше и длительнее, чем те, что можно было наблюдать при разгоне «портеров». Оно и неудивительно — сейчас им приходится вместе с собой тормозить несколько тонн массы покоя грузового контейнера.
— Дистанция до «причала пятьдесят метров. — говорил инженер. Скорость сближения семь метров в секунду… пять… три… сейчас!
Ферма занимала уже треть поперечника большого экрана, и зрители ясно видели, как прикреплённый к балке овальный предмет вдруг лопнул, превратившись в комок смятой ткани — и мгновенно надулся, став сплюснутым овальным пузырём, раскрашенным жёлто-чёрными полосами. То есть это Дима знал, что они жёлто-чёрные — установленные на контейнере экраны давали исключительно чёрно-белую картинку.
— Сработали амортизационные мешки. — с видимым удовлетворением прокомментировал Евгений Петрович. — принцип тут тот же, что у кранцев на морских судах — смягчить столкновение борта и пристани.
Пузырь, исчерченный косыми полосами, приблизился, вырос во весь экран, и дальнейшего Ветров уже не видел — лишь картинки, передаваемые с боковых камер, затянуло какой-то белёсой мутью.
— Мешки одноразовые. — объяснил Геннадий Борисович. — При соприкосновении они лопаются, и остаток инерции гасят амортизаторы из деформируемого неупругого пластика, тоже одноразовые. В противном случае, воздух в мешках сжался бы, они спружинили и оттолкнули контейнер от пирса. Пришлось бы снова вести его на сближение.
Изображения с боковых камер перекрыли «холодильники» на спинах космонавтов. Видно было только, что они возятся с чем-то возле передних граней контейнера.
— Закрепляют швартовые тали. — сказал инженер. Как закрепят — включат лебёдку, она притянет контейнер вплотную к пирсу, сработают захваты… вот!
Из динамика над экранами раздалось шипение, сквозь которое отчётливо пробивалась русская речь:
— Контейнер жёстко зафиксирован на «причале». Маневровый блок отключён, «портеры» возвращаются на станцию. Швартовка завершена.
Изображения замерли на всех экранах кроме одного, с которого шла картинка из Хьюстона — управление швартовкой осуществлялось не из нашего ЦУПа, а из американского. Оно и понятно, подумал Дима, это же их станция. На экране было видно, что люди, сидящие за рядами пультов, стали вставать, аплодировать. Многие обнимались. Зрители в аудитории тоже зашумели, задвигали стульями, поднимаясь.
— Что ж товарищи! — Евгений Петрович беззвучно изобразил сдержанные аплодисменты. — Поздравляю вас с очередным успехом нашего Проекта. Все свободны. А вас… — он посмотрел на Диму. — А вас, Ветров, прошу немного задержаться. У нас есть к вам небольшое предложение. Нет-нет, товарищ Монахов, вы можете идти, мы справимся…