Он заявил, что собирается прийти и смотреть, нравится мне это или нет.
Мы пробежались по тренировочным упражнениям, дыхательным техникам и отработали чуть больше приёмов грэпплинга. Как обычно, всё закончилось в спальне. Это было сильно, грубо. Это было идеально.
То, что требовалось.
Казалось, Кира знал. Он всегда знал, что мне нужно.
* * * *
В пятницу я пришёл в клуб нервный, но преисполненный предвкушения. Я был готов к первой схватке в клетке. Готов проявить себя. Приступил к обычной тренировке, и Босс помогал мне сконцентрироваться. Он знал, что я нервничаю, но понимал, что желаю испытать себя.
Примерно за пару часов до боя Леон Тресслер показался в дверях офиса и встал, наблюдая за мной. Один из сопровождающих его «шкафов» приблизился и передал, что мистер Тресслер хотел бы меня увидеть.
Я взглянул на Босса, и после его кивка последовал за мужчиной в кабинет. Мгновенно я понял, что внутри было двое подручных, вероятно вооружённых — один справа от Тресслера, один у двери, через которую мы вошли. Я нашёл взглядом стул, который мог бы использовать как оружие, если потребуется. Окна были достаточно большими, чтобы при необходимости выпрыгнуть.
Во мне укоренилась привычка вырабатывать план побега из любого помещения, в которое я попадал.
Меня сюда пригласили по определённой причине. Неплохое, но тревожное развитие событий. Я посмотрел на Тресслера с ожиданием и улыбнулся.
Он стоял, опираясь на стол, с каменным выражением лица.
— Что именно ты делаешь здесь?
Каждая клетка моего тела пришла в состояние боевой готовности, но я убедился, что лицо ничего не выдало. Это был отличный первый шаг к тому, как я хотел развить дело.
— Что вы имеете в виду?
Тресслер улыбнулся так, будто объяснял что-то ребёнку.
— Я хочу знать, что полицейский делает на тренировках в моём зале.
— Бывший полицейский, — поправил я. — Я уволился.
— Почему?
Я пожал плечами.
— Были кое-какие проблемы, которые не способствуют работе в полиции, — убедительно солгал я.
— Какого рода проблемы?
Вот оно. Первая ступень.
— Склонность к жестокому поведению.
Леон долго на меня смотрел.
— Так ты считаешь бои в клетке чем-то вроде способа сбросить пар?
— Да. Начальник управления отправил меня к психологу, который предложил использовать спорт в качестве выброса энергии, чтобы справляться с управлением гневом, — отчасти солгал я. — Я понял, что мне это подходит больше, чем работа в полиции.
Тресслер склонил голову.
— Гнев, говоришь?
Я кивнул.
— Мне вынесли последнее предупреждение за нападение на какого-то «воротничка».
Его бровь изогнулась.
— Тебя не таким выставляют в СМИ.
Я рассмеялся.
— СМИ говорят то, за что им платят.
Леон улыбнулся.
— Точно.
— Это всё, сэр? — проговорил я, добавляя обращение как знак уважения. — У меня бой через несколько часов, и Босс с меня шкуру спустит, если я не подготовлюсь.
Тресслер усмехнулся.
— С кем дерёшься?
— С Аризоной.
Он поднял бровь, приятно удивлённый.
— Обязательно посмотрю.
Я просиял.
— Рассчитываю на это.
Тресслер выпрямился, отстранившись от стола.
— Не могу дождаться, чтобы увидеть «проблемы с жестокостью» в действии.
Я широко улыбнулся, развернулся и вышел. Блядь, блядь, блядь.
Босс настороженно смотрел на меня, когда я к нему приблизился.
— Всё нормально?
Я изобразил улыбку и кивнул.
— Да, в норме.
— Хорошо, — сказал он, отпуская тему. — Ты готов настолько, насколько можешь быть. Стоит пойти в раздевалку, немного отдохнуть. На разминку выйдешь где-то за полчаса до боя.
Заманчиво получить час на отдых, но Аризона расположился в той же раздевалке, отделённый лишь перегородкой. И та не была особо звуконепроницаемой. Так что на протяжении часа мне пришлось его слушать.
— Готов сдаться, педик?
— Ты утром поцеловал своего парня на прощание?
— Когда я с тобой закончу, ты не будешь таким красавчиком.
Это не закончилось, пока я не надел наушники и не заглушил голос музыкой.
Когда я оделся и бинтовал руки, Босс велел Аризоне замолчать, а мне — не обращать внимания. Я рассмеялся.
— Не переживай, Босс, — ответил я. — Я с ним разберусь.