— Чувствуешь себя лучше? — спросил он.
— Намного, — подтвердил я, садясь рядом и прижимаясь к нему, устраиваясь идеально удобно сбоку, под его рукой.
— Мэтт, — проговорил Кира. У меня внутри всё сжалось. Я знал, какой вопрос последует. Он захочет узнать, что со мной не так, что изменилось, почему я стал вести себя иначе.
Но Кира произнёс совсем другое.
Его голос был тих.
— Почему ты на меня не смотришь?
— А? — не понял я, выпрямившись и подняв на него взгляд. — Смотрю.
Кира покачал головой и пожал плечами.
— Кажется, будто ты не хочешь встречаться со мной взглядом.
От его печали у меня разрывалось сердце. Я протянул руку, коснувшись его щеки, и слегка надавил, призывая повернуться ко мне лицом.
— Я смотрю на тебя. Кира, ты — всё, что я вижу, — признался я, прижимаясь губами к его рту.
Он отстранился, вгляделся в мои глаза и прошептал:
— Я тебя теряю?
Я с удивлением быстро замотал головой.
— Нет. — Даже на единственном слове мой голос надломился. Я крепко обхватил его лицо ладонями и с напором поцеловал. Придвинулся ближе и, не отрывая губ, оседлал колени.
Мне необходимо было почувствовать Киру, его тепло, его кожу. Необходимо, чтобы он почувствовал меня. Необходимо установить связь между нами, быть рядом. Необходимо, чтобы он меня взял.
Я прижался к Кире, стараясь касаться его как можно больше. Оторвался от его губ и заявил:
— Ты мне нужен.
— Мэтт, — пробормотал он.
Кира собирался отказать. Сказать, что нужно поговорить, а не решать проблемы в постели. Я губами захватил мочку его уха и прошептал:
— Возьми меня. Покажи, кому я принадлежу. Пожалуйста.
Никакого сопротивления, никакого отказа. Я слез с коленей Киры и повёл его в спальню. Раздел нас обоих и ни разу не отвёл взгляда от его глаз. Он хотел, чтобы я на него смотрел. Я исполнил желание.
И меня это практически уничтожило.
Кира искал в моих глазах сомнения, надежду, воспоминания о том, человеке, в которого он влюбился.
Я не знал, что он обнаружил.
Когда Кира, наконец, оказался внутри меня, я попытался задать ритм. Хотел, чтобы он трахал меня жёстче. Желал, чтобы мне напомнили, кому я принадлежу. Чтобы он заявил свои права. Мне хотелось, чтобы Кира взял меня сзади и делал всё, что заблагорассудится. Так он не смог бы увидеть в моём взгляде страдание, растерянность и разбитое сердце. Но Кира заставил меня лечь на спину. Он проникал глубоко, склонившись надо мной и удерживая наши лица в паре сантиметров друг от друга.
И он отказался меня трахать. Он не стал вбиваться, игнорируя мои мольбы и просьбы. Я вцепился пальцами в его бёдра, вынуждая причинить мне боль. Но Кира отстранился и убрал мои руки, за запястья прижав их к постели над моей головой.
А потом продолжил заниматься со мной любовью. Он навис надо мной, целовал, заглядывал в глаза. Медленно, глубоко, душераздирающе.
Когда Кира отпустил мои запястья, я обнял его и крепко сжал. Обхватил и руками, и ногами, полностью приняв на себя его вес. Тяжесть помогала мне не развалиться на части.
Я закрыл глаза и уткнулся лицом Кире в шею, чтобы он не увидел моих слёз.
Глава 12
Отношения между мной и Кирой изменились.
Не улучшились. Просто стали другими. Будто мы нехотя что-то признали.
Две недели, предшествующие моему следующему бою, дались непросто нам обоим. Между нами повисала неловкая тишина, когда ни один не знал, что сказать. Я замечал взгляды Киры. Он словно пытался забраться ко мне в голову и понять, куда делся мужчина, которого он полюбил.
Я тренировался усерднее и дольше, Кира больше времени проводил на работе. Он сказал, что его начальнику, Крису, нужно чаще уходить, но оправдание звучало слабо. Кира словно не мог смотреть на то, как я сам себя разрушаю.
Невозможно было его винить.
В БК дела тоже не шли гладко. Я обнаружил, что ослабляю защиту и опускаю руки во время тренировок и спарринга, позволяю себя бить. Понимал, что это не разумно, но всё же наслаждался. Удары были настоящими. Казалось, всё в моей жизни угасает, и только лишь физическая боль остаётся реальной.
К пятнице я осознал, что не готов драться. Я был очень подавлен и не мог настроиться эмоционально.
Были назначены домашние бои при закрытых дверях. Значит, в клетку я должен зайти с кем-то из БК. На этот раз с Джамалем.
Звонок объявил начало первого раунда. Мы стукнулись кулаками, но я был просто не способен начать.
Я больше не хотел никого бить.