Я хотел, чтобы избили меня.
Желал, чтобы телесная боль совпала с ощущениями, разрывавшими на части сердце и разум. Нуждался в том, чтобы физическая боль уравновесила душевную. Подтвердила её.
Я пару раз неуверенно попытался ударить Джамаля, едва вложив силу. Отразил несколько его ударов и пинков, но большинство из них меня достали. По лицу, по рёбрам, по ногам. Всё едино. Я хотел, чтобы Джамаль меня избил.
После звонка я ушёл в свой угол. Босс вытер мне лицо и спросил:
— Что, во имя всего святого, ты творишь?
Он протянул мне бутылку с водой и приложил к щеке лёд.
— Не давай парню шансов. У него отличный правый хук.
Я слегка откинул голову, будто устал держать её ровно, и взглянул на Босса с улыбкой.
Во втором раунде стало заметно: Джамаль понял, что я не слишком стараюсь. Я отталкивал его вместо того, чтобы рвануть на себя или ударить ногой. Убирал защиту, позволяя ему бить, но он, кажется, сдерживался.
На меня накатило разочарование. Я пихнул Джамаля сильнее, рассчитывая вызвать у него злость. И всё же, большую часть второго раунда мы толкались и боролись. Мне в рёбра и в глаз прилетело несколько ударов, но этого не хватило.
Я хотел, чтобы он меня просто-напросто избил.
Босс усадил меня по окончании второго раунда и приложил к лицу больше льда.
— Не знаю, во что ты играешь, Эллиот. Но выключи нахрен свою голову. У тебя все мысли перепутались. — Тренер постучал ладонью по моему лбу. — Ты добьёшься только того, что на тебе живого места не останется.
Я глотнул воды и попытался выровнять дыхание. Встал, готовый драться.
— И неплохо.
Босс вскинул руки, забрал табурет и вышел из клетки, покачивая головой.
Я подвёл ещё одного человека.
Великолепно.
Раздался сигнал, я хлопнул по кулаку Джамаля, подпрыгнул и даже не поднял руки.
Но парень меня не ударил.
Я его толкнул, подначивая, чтобы он налетел на меня в приступе злости. Ребята в зале советовали Джамалю ударить, наконец, посильнее.
— Мне хочется настоящего боя, — выкрикнул он в ответ. Посмотрел на меня и проговорил: — Подними руки.
— Ударь меня, — заявил я.
Джамаль уставился на меня в замешательстве.
— Что?
— Я сказал, ударь меня, — заорал я. — Просто, блядь, врежь мне!
Он бросился на меня, схватил и опрокинул на маты. Я немного посопротивлялся лишь для того, чтобы разжечь ярость. Но когда парень, наконец, нанёс удар мне в голову, я почувствовал что-то похожее на облегчение.
Долбаное облегчение.
Пока Джамаль методично меня избивал по лицу и рёбрам, где-то в глубине моего разума голос твердил, что это — не нормально. Хотеть подобного, нуждаться — неправильный образ мыслей. Со мной что-то не так.
Но я обрёл свой катарсис. Чем больше Джамаль меня бил, чем больше боли я испытывал, тем лучше себя чувствовал. Попадал в странное, запутанное состояние изменённого сознания.
Я не сопротивлялся ударам, даже не пытался. Движения Джамаля замедлились, потеряли силу, и в итоге он просто остановился. Слез с меня и тряхнул головой.
— Чувак, что за херня?
Я не мог даже встать.
Не хотел шевелиться.
Передо мной возникло лицо Дока. Он поднимал мне веки и выглядел озабоченно.
— Он в порядке, — услышал я его слова. Затем пара больших чёрных рук подняла меня с пола.
Пока Аризона нёс меня в раздевалку и усаживал в медицинском кабинете, я слышал его бормотание. Док снова оказался рядом, светил фонариком в глаза, ощупывал брови и скулы. От прикосновений его пальцев на и без того ноющем лице резко вспыхивала новая боль.
Внезапно появился Босс, заявив, что это было самое печальное зрелище за всю его жизнь.
— Что за нахер, Эллиот? — воскликнул он. — Я даже не понимаю, что там случилось. — Он махнул рукой в сторону двери. — У тебя какая-то извращённая потребность в боли? Это ведь было невыносимо.
Босс остановился и взглянул на моё лицо.
— Господи.
Док кивнул.
— Нужно будет понаблюдать, как заживёт глаз. Но Мэтт вне игры как минимум на пару недель, возможно дольше.
— У него большой бой через две недели, — сообщил Босс. — Мы принимаем парней из «ЛМА». Тресслер хочет, чтобы он дрался.
Док что-то негромко пробормотал и после ушёл. Босс последовал, хлопнув дверью так, что она чуть не слетела с петель.
Я вновь бессильно откинул голову на стену. Аризона сел рядом.
Он долго молчал. Либо не знал, что сказать, либо понял, что мне хотелось тишины. Голова у меня пульсировала, правый глаз одновременно болел и дёргался. Он уже почти не открывался из-за отёка.