Наконец, Аризона начал:
— Хочешь поговорить?
Я отреагировал, пересилив себя.
— Нет.
Он посмотрел на меня и вздохнул.
— Где твои ключи? Ты не можешь вести машину.
— Всё со мной нормально, — невнятно произнёс я.
Аризона со вздохом встал и вышел, а через несколько минут вернулся с нашими сумками. Он, видимо, достал мою из шкафчика.
— Пошли. Отвезу тебя домой.
Я не стал спорить.
Не нашлось сил.
Во время поездки мы молчали. Я только выдавал односложные, тихие указания насчёт маршрута.
Аризона припарковался у тротуара, позади машины Киры.
— Кира дома?
— Ага.
— Ты будешь в порядке?
— Да.
— Круто. Давай отведём тебя в дом, — решил он. Аризона вытащил ключи из зажигания и выбрался из машины. Пока он ждал меня, входная дверь открылась.
Кира ступил на крыльцо.
— Всё нормально?
— Эй, — сказал Аризона, приветствуя. — Мэтту понадобился водитель.
Я вылез с пассажирского сиденья и выпрямился, ощущая боль во всём теле. Уже стемнело. Кира, очевидно, не видел моего лица, пока я не подошёл ближе, под свет фонаря.
— Боже.
— Я в порядке, — опять соврал я. Аризона шёл прямо за мной, пока я медленно, шаг за шагом, приближался к дому.
Кира уставился на меня круглыми от беспокойства глазами. Я не остановился. Зашёл в дом, прямиком на кухню. Достал из морозилки горошек и приложил пакет к глазу. Холод мгновенно принёс облегчение моему разгорячённому лицу.
Я услышал тихий разговор Киры и Аризоны в гостиной, вышел к ним и завалился на диван, прижимая пакет с горошком.
— У него сотрясение? — спросил Кира.
— Не-а, Док сказал, что он в норме.
— Что случилось?
— Он вообще не защищался, — мягко произнёс Аризона. — Упрашивал соперника просто бить.
— Он что?
— Он прямо здесь, — перебил я. Не хотелось слушать, как меня обсуждают.
Я встал, не обращая внимания на протестующие мышцы. Кира и Аризона следили за каждым моим движением. Я медленно достал из сумки бумажник и телефон. Протянул Аризоне пятьдесят долларов, а телефон отдал Кире.
— Не мог бы ты вызвать Аризоне такси, пожалуйста, — сказал я. — Мне нужно принять душ и лечь.
Аризона усмехнулся.
— Рассчитываю, что ты притащишь свою задницу в БК в понедельник утром. Помнится, не так давно я был в похожем состоянии по твоей вине. И две недели после спарринговал с тобой.
Я приложил горошек обратно к глазу, показал Аризоне средний палец и ушёл по коридору в ванную. Запустил воду, услышал неразборчивый разговор. А потом почти случайно заметил собственное отражение в зеркале.
Господи. Чёртов кошмар.
Моё лицо превратилось в месиво. Глаз заплыл и налился кровью, темнели синяки, губа разбита.
Но не это изменило меня до неузнаваемости.
А взгляд.
Неудивительно, что Кира не мог на меня смотреть. Я выглядел… иначе. Потерянно.
Отвернулся от зеркала, залез в душ и попытался смыть боль с мышц и из груди.
Кира появился в ванной и встал, скрестив руки и прислонившись к тумбе.
— Ты в порядке?
— Да, — ответил я. — Всё болит.
— Ел? — поинтересовался Кира. — Я могу что-нибудь…
— Кира, — прервал его я. — Всё нормально. Если честно, я хочу только добраться до кровати. Хочу лечь.
Кира помолчал, а потом развернулся к двери.
— Приготовлю тебе кое-что и принесу, — проговорил он. — Мама когда-то готовила это для меня.
Я отключил воду, с усилием вытерся и, хромая, пошёл в спальню. Я даже не помнил удара в бедро, но оно тоже болело. Не одеваясь, забрался в кровать, укрылся и закрыл глаза.
— Эй, — тихий голос Киры прозвучал рядом. — Я принёс обезболивающее.
Я открыл глаза. Точнее, левый глаз, потому что правый слишком сильно опух. Кира держал стакан воды и таблетки.
— Сядь, — попросил он. Подождал, пока я устроюсь, и протянул мне воду с лекарством. Я проглотил таблетки, и он поставил стакан на прикроватный столик. А после вышел, не говоря ни слова.
Я вновь улёгся. Затем, внезапно, Кира снова присел на кровать.
— Эй. — Он меня разбудил. — Я сделал чай. Японская мята, — объяснил он, пока я садился, превозмогая боль. — Мама делала его мне, когда мы жили вместе. Вроде как, помогает избавиться от ноющих мышц и синяков.
Я взял чашку, поднёс ко рту и отпил. Это было отвратительно.
— Спасибо, — негромко проговорил я.
— Хорошо, что Аризона привёз тебя домой, — сказал Кира.
Я кивнул, и тут же пожалел о движении.
— Да. Он — приятный парень.
Кира нахмурился.
— Он сказал, что смотрел бой. Сказал, что ты даже руки не поднимал.