В лаборатории было довольно прохладно, окон в помещении не было, а единственным украшением служили яркие портьеры, не весть зачем висевшие на голой серой стене. На полотне, выкрашенном в насыщенно–алый цвет, был изображен смешной толстый медведь. Художник, очевидно, хотел сделать его угрожающим, но переборщил, превратив в забавного.
– В отличие от кое–кого я времени даром не теряла, – подколола я в ответ, подходя к платформе и выуживая из общего бардака с виду самый обычный серебряный кубок.
Мужчина поморщился:
– Я, кажется, уже извинялся. Да и к тому же у тебя был помощник.
Выудив из того же навала предметов несколько мензурок, наполненных разноцветными жидкостями, которые я приготовили и принесла заранее, часть из них опрокинула в кубок, а две отставила неподалеку в сторону.
– Я обустраивала все это без него, – тихо произнесла я, не поднимая на него глаз. – И твоя навязчивая идея все сводить к де Гредину мне уже порядком надоела. Не хочу, конечно, прерывать твою бурную паранойю, но тебе не кажется, что ты ведешь себя, как какой–нибудь ревнующий подросток? Кстати, я все приготовила, можем ид…
Договорить я не успела, оказавшись прижатой к холодной стене. Когтистые руки демона с силой сжались на моей шее, заставляя меня приподняться на носочки. Полыхающие яростью глаза были всего в нескольких сантиметрах от моих, и я ощутила, как по спине ползут липкие мурашки страха.
Что–то мне это очень напоминает…
– Ты опять заговорилась, девочка, – ласково, но от этого не менее пугающе прошептал Повелитель, медленно подняв вторую руку и с нажимом проведя когтями по моей щеке, легонько царапая. Я стиснула зубы, не отводя злого взгляда. – Похоже, в первый раз ты так ничего и не поняла… Значит, мне придется проучить тебя, дабы больше не происходило подобных… инцидентов.
– Что такого было в моих словах? – прищурилась я. – Или, хочешь сказать, я тебе впервые говорю что–то в этом роде?
– Конечно, ничего подобного я сказать не хочу, – мужчина уткнулся мне в лоб своим и нехорошо улыбнулся. Опасно так, угрожающе… – Но мне надоела как раз эта самая периодичность твоего хамства. Если тебе будет понятнее, то ты переполнила чашу моего терпения. Сколько мне еще игнорировать твое непочтение, а?
Руки на горле сжались чуть сильнее, но этого хватило, чтобы воздух почти перестал поступать в мои легкие.
– Ты… – прохрипела я.
– Тсс, – демон быстро прижал палец к моим губам, заставляя замолчать. – Я всего лишь преподам тебе небольшой урок, чтобы впредь, милая, ты не забывала, с кем разговариваешь.
Все еще пылающий плохо сдерживаемой яростью взгляд приковал меня к себе, заставляя голову кружиться. Зеленые радужки глаз вдруг потемнели, а зрачок наоборот расширился, принимая крестовидную форму и начиная затягивать как зыбучий песок в себя, поглощая силу воли, забирая мысли… Гадко, грязно… Отвратительное чувство абсолютного подчинения. Я все понимаю, вот только даже слова не могу вымолвить, пока Он не разрешит мне… Гадко, грязно… Чудовищное ощущение собственного бессилия и горький привкус унижения. Он способен сделать меня куклой, которую будет дергать за ниточки, а та и рада служить ему…Гадко, грязно…
Внезапно все закончилось. Исчезло пугающее присутствие кого–то чужого в моем сознании, пропала и противная слабость. Я, тяжело дыша, сползла на пол, не в силах стоять на враз ослабевших ногах.
– Вижу, ты уяснила этот урок, – тихо сказал Мефистор, стоя надо мной. – Но сейчас, будь добра, сосредоточься на обряде. Для тебя же будет лучше, если все пройдет успешно…
– Какой же ты ублюдок…
– Милая, ты повторяешься, – скривил губы демон в подобии улыбки и тут же без перехода рявкнул. – Идем!
Я с силой сжала кулаки, но почувствовав укол ноющей боли, поспешно разжала пальцы. На ладони остались кровавые следы в виде полумесяцев, оставленные моими ногтями.
– Быстрее! – донеслось повелительное уже из коридора. – Демоны уже на своих местах.
Убила бы его!
Поступок Мефистора меня очень сильно разозлил, но… Обиды, как ни странно, не было. Я понимала, что сама довела его до такого состояния, пусть и не осознанно. Нет, это, конечно, не служит ему оправданием, он поступил как последняя сволочь. То гадкое унижение я вряд ли теперь забуду и, тем более, вряд ли прощу. И все же… Мне почему–то кажется, что уже назавтра Меф будет маяться муками совести, пытаясь хоть как–нибудь извиниться. Не со зла он это сделал, я знаю. Просто не умеет сдерживать свои эмоции. То, что в начале нашего знакомства представлялось мне как ненормальность, сумасбродство, теперь для меня стало, как ни странно, искренностью. Да, этот демон очень искренен. И не считает нужным скрывать или контролировать свои эмоции, что делает его легко подверженным таким вот вспышкам гнева, свидетельницей которой я стала сейчас. И в этом наше коренное различие – я никогда, злясь, не позволила бы вылиться этой злости в физическую угрозу. Да уж, я, стыдно признаться, знатно перепугалась. Правда, Повелитель в ярости действительно страшен, страшен именно своей непредсказуемостью и горячностью… От такого жди что угодно. Даже того ужаса, что этот демон посмел со мной сотворить.
Но… пусть он и не контролировал свой гнев, это не помешает мне после отыграться на нем–раскаивающемся!
* * *
Я, хмурая, вслед за Мефистором вышла на подготовленную ранее площадку, где должна была проводиться основная часть обряда.
– Наконец–то! Я уже заждался, – послышался облегченный голос где–то позади нас. – А я уж думал, случилось что–то.
Я еле заметно напряглась, вновь удерживая себя от воспоминания, а значит боли. Уверившись, что контролирую себя, я не спеша развернулась и спокойно посмотрела на Фаукса. Тот встретил мой взгляд с безмятежной улыбкой, отчего внутри меня все как будто перевернулось от злости. Ну погоди, демон, по окончании обряда тебя ждет очень серьезный разговор со мной…
Меня отрезвил укол боли, вспыхнувшей в затылке. Черт, опять… Впервые применяю заклятье возвратной памяти, так что не знаю, какие мысли, связанные с прошедшими событиями, позволяются, но, очевидно, запрещено даже мимолетное вспоминание, если не хочешь еще одной порции боли. Эх, все–таки какая же я идиотка, раз добровольно, да еще и по собственной инициативе применила эти чары. Впрочем, другого выхода у меня не было, ведь как я уже сказала Мефистору, если во время самого обряда мне в голову вдруг полезут тревожащие воспоминания, то взрыва как минимум не миновать. А так хоть боль будет сдерживать, не давая в то же время отвлекаться на ненужные и опасные переживания.
Придя в себя, я зеркально отразила улыбку де Гредина.
– Ничего особого, просто нам пришлось немного задержаться. Повелитель и я не так друг друга поняли, а прояснение ситуации заняло какое–то время.
– Но сейчас, я так понимаю, ваши разногласия улажены? – темноволосый демон с некоторой опаской покосился в сторону хмуро буравящего меня взглядом Мефа. Я старалась не обращать внимания на последнего, но это, естественно, получалось не очень хорошо.
– И что ты так смотришь? – не выдержала я под конец. – Кажется, это я, по идее, должна сейчас пылать злобой. Да тебя убить надо за случившееся!
Ответом мне было молчание. Это становится традицией, что мне отнюдь не нравится. Ненавижу, когда меня игнорируют!
– Опять молчишь? Или просто нечего сказать? – бросила я ему, разъяренно сузив глаза. – Наломал дров и в кусты? Аффективный ты наш…
Кажется, я опять нарываюсь, но с другой стороны, кто бы на моем месте удержался?
– После поговорим, – наконец буркнул демон. – И нечего подрывать мне авторитет среди подданных.
– Сам напросился!
Интересно, а кого он имел в виду, говоря про подданных? Фаукса, что ли? Нет, я все–таки не пойму отношений этих двоих. Друзья детства, как же… Хотя, де Гредину и в самом деле позволяется и доверяется больше остальных. Но тематика хозяин–слуга, тем не менее, часто проскальзывает в их отношениях. Неужели, это и зовет дружбой Повелитель? Впрочем, я не удивлюсь, что это именно так. У него довольно оригинальные взгляды на свою жизнь, отчего порой в чужих появляются серьезные проблемы. Нет, я все же желаю как можно скорее убраться из царства. Домой хочу, встретиться с Ритой, надрать уши ее маркизу, если есть за что, а если нет, то просто для профилактики; еще раз, напоследок, хорошенько разругаться с магистром Харибдом и наслать какую–нибудь порчу на Морола за то, что он послал меня в этот змеиный рассадник… Много чего хочу, и все это никак не связано с моим пребыванием в Глациасе, как ни жаль.