– Прости, – тихо сказал он.
– За что? – не понимая, что произошло, спросила я.
– Я тебе соврал насчет того, что у нас с тобой была пустяковая ссора, – так же тихо продолжал мужчина.
– Хм… Ну, я вообще–то об этом догадалась, – усмехнулась я. – Но все равно же простила. Я думала, что ты уже и забыл.
– Я и в самом деле очень тогда разъярился, – Меф даже не обратил внимания на мои слова. – И сделал одну нехорошую вещь… Я… Я сам не знаю, что на меня нашло. Просто ты начала говорить, что я веду себя как влюбленный подросток, и у меня перед глазами как будто пелена встала. А потом, когда очнулся, понял, что именно я совершил, мне так тошнотворно сделалось, и я, вместо того, чтобы извиниться, наоборот, начал язвить, делая еще хуже…
– Меф, – негромко позвала я его. – Повернись ко мне, пожалуйста. А то не очень удобно слушать твою спину.
Демон, не поднимая головы, послушно развернулся.
– А теперь посмотри на меня.
Он сделал то, что я сказала, но в глаза мне смотреть все равно не хотел.
– Почему ты мне это все сейчас рассказал? Ведь я же, пусть и заочно, но простила тебя. Ты мог бы просто оставить все как есть, забыть и не вспоминать больше об этом. Так зачем же ты мне все де сказал правду? – мне действительно было это интересно. Никакой злости или обиды я не ощущала, наоборот, на сердце вдруг потеплело от его искреннего признания. Я подозревала, что он и вправду совершил что–то, что я бы так просто не спустила, но какое значение это имеет сейчас?
– Просто… Просто ты рано или поздно вспомнила бы. И разозлилась. А я не люблю, когда ты на меня злишься, мне… мне становится плохо от осознания твоей обиды на меня, – сбивчиво проговорил демон, со странной решительностью глядя на меня, будто чего–то ожидая.
Я только растерянно молчала. О чем он? Зачем мне все это говорит? Повелитель еще несколько секунд всматривался в мое лицо, но узрев мое полное непонимание, устало вздохнул.
– Ладно. Забудь все, что я тебе тут наговорил. Дурак, что с меня взять. Как будто ты бы поняла, – он рассмеялся, вот только в смехе его не было ничего радостного.
– Мефистор?
– Сказал же, не забивай себе голову! Сейчас подойдет Фаукс с целителем, он тебя осмотрит.
– А ты куда?
– Мне осталось уладить несколько вопросов, связанных с последним обездушиванием. Нельзя, чтобы слухи просочились в город. Раньше–то все какие–то отговорки придумывали. Мол, уехал куда–то демон, по моему поручению отослали, и все в подобном роде. Это было забавно, – Меф вновь натянул на себя образ мальчишки, с весельем глядя на меня. Вот только я все равно чувствовала, что все это наигранное, но не могла понять, отчего он вдруг стал себя так вести. – Сейчас тоже что–нибудь придумаю. Хорошо, что у старой карги нет ни детей, ни еще живых родственников…
Мне оставалось лишь молча смотреть, как за ним закрывается дверь. Почему я ощущаю себя виноватой? Как будто бы провинилась в чем–то перед этим демоном. Вот только до меня никак не дойдет, в чем же! Ну что я сделала или сказала не так, что он внезапно так расстроился?
«А быть может дело не в том, что ты сказала, а в том, о чем ты промолчала?» – раздался в голове хитрый голос. Внутренний?.. Нет, я точно здесь с ума сойду. Не тело покалечу, так душевное спокойствие точно.
Но вот слова эти меня все же чем–то задели…
* * *
Повелитель быстрым шагом, почти переходящим на бег, шел по коридору, распугивая встреченных подданных хмурым лицом и тяжелым взглядом. Все демоны знали, что в такие редкие моменты их правителя категорически не рекомендуется трогать, да и вообще приближаться, поэтому старались как можно быстрее исчезнуть из его поля зрения.
«Как можно быть такой пустоголовой?! – мрачно и зло размышлял мужчина. – Я же ей столь прозрачно объяснился, а она… Осталось разве что открытым текстом признаться! Нет, все же пусть Софи и серьезная некромантка, когда дело касается магии, но в области чувств – сущий ребенок. Смотрела на меня так непонимающе… Да когда же до нее дойдет?! Ведь любая другая на ее месте давным–давно бы уже обо всем догадалась, а в идеале и ответила мне тем же! Но она не такая, ей нужно прямо обо всем сказать, иначе вообще вряд ли когда–нибудь дойдет! Но я не могу этого сделать, потому что не знаю, как Софи прореагирует. О том, что она испытывает на самом деле, можно только гадать, ведь, черт бы побрал эту упрямицу, она такая скрытная! Итого мы имеем невеселую картину: Софи не догадается, пока я сам не признаюсь, а я не признаюсь, потому что боюсь ее реакции, ведь она ни о чем не знает. Замкнутый круг…Хотя…»
Мефистор резко остановился, глядя куда–то вдаль рассеянным взором, но на его лице медленно расползалась совершенно сумасшедшая улыбка. Все демоны, которые это видели, на всякий случай шарахнулись в сторону, по стеночке огибая застывшего посреди коридора мужчину.
«Ну конечно же! Надо просто подтолкнуть ее. В конце концов, за свое счастье нужно бороться, мама всегда так говорила, а мать своему ребенку плохого не посоветует! Конечно, мне еще не приходилось самому завоевывать внимание женщин, а тем более молоденьких девушек, но все в жизни случается впервые, надо же когда–то учиться. В самом деле, хуже точно уже не будет! И самый подходящий случай – грядущее торжество…»
Успокоившийся и подобревший, Повелитель продолжил свой путь, довольно засвистя себе под нос какую–то ненавязчивую песенку, что была в последнее время популярна при дворце. А его подданным оставалось лишь по привычке стараться не обращать на молодого правителя внимания – им подобные фортели были не внове, и все давно смирились с чудаковатостью своего властителя, а некоторым она даже полюбилась. Непосредственность для этой расы долгожителей была чем–то необычным, странным и понятным только очень юным демонам, не успевшим познать суровости жизни, а потому привлекала к себе внимание, абсолютно естественно вызывая невольную симпатию. А уж по контрасту с жестким нравом предыдущего Повелителя она была тем более приятной. И именно поэтому многие, несмотря на подчас не менее жестокое, чем у своего отца, поведение Мефистора, все же любили его.
* * *
– Бал? – изумленно переспросила я, от удивления сев на кровати. В покоях Повелителя меня держали уже сутки, как и грозил мне их хозяин, сейчас с комфортом расположившийся на крае постели, вольготно вытянув длинные ноги. – В такое–то смутное время?
– Вот именно поэтому я его устраиваю, – втолковывал мне Меф. – Демонам нужно развеяться, а то в последние дни среди них прокатилась волна недовольств. Все начали беспокоиться, слухи, несмотря на все мои старания, все же просочились. Скорее всего, в этом виновны те единицы, что стали свидетелями плачевного состояния пострадавших. Видно, мой строжайший запрет на какое–нибудь оглашение произошедшего на кого–то из них все же не подействовал. Я, конечно, разберусь, с кого спрашивать за все это, но, тем не менее, нельзя допустить, чтобы волнение придворных перешло в панику.
– О, оказывается, вы и это умеете, – скептически посмотрела я на него. – А я–то думала, что вам все больше по части невозмутимости…
– С чего бы такой сомневающийся голос? – возмутился демон. – Мы что же, не живые, что ли? Разумеется, мы способны на все чувства, присущие людям.
– По правде говоря, я считала, что ты почти один здесь такой э–э… истеричный.
– Почему сразу истеричный?! Я просто более открыто, нежели другие, выражаю свои эмоции! Что в этом плохого?!
– Ну, для тебя, может, и ничего, а вот для окружающих…
– И вообще, когда нужно, я умею вести себя, как подобает демону. На церемониях там, или приемах.
– Не знаю, не знаю, – продолжала я доводить его. – Лично я тебя таким о–очень редко вижу. Обычно ты, скорее, на шута похож, чем на правителя страны.
Мефистор неожиданно для меня спокойно и как–то светло улыбнулся.
– А разве тебе больше подошел бы мрачный и угрюмый тип? Мне нравится то, какой я есть. И не описать словами мою радость от того, что я вырос не таким, как отец. Быть жестоким тираном – не в моей натуре, милая Софи. Хоть иногда и не могу сдержать наследственных порывов, большую часть времени я стараюсь их подавлять, тем более, что с моим характером это не так уж сложно. Оттого и считают меня многие чудаком, что мое настроение может меняться по десять раз за минуту. Но вот только не от меня эти колебания зависят. Это просто моя природа и демонские гены вступают в противоречие, – глаза Мефа погрустнели. – И я сам не знаю, что победит в следующую секунду – наследие отца или моя собственная личность. Хотя, – повеселел он, – как видишь, большую часть времени мне удается оставаться самим собой.