Подобных отрядов было много, не менее пяти десятков.
За первой, состоящей из щитоносцев волной аборигенов, поползла разрозненная, но плотная масса лучников и арбалетчиков, а после…, после защитникам бастиона стало не до того что происходит в центре зала, так как нечто нехорошее начало происходить буквально под носом.
Внизу, там где в смертоносных иглах имелся узкий проход, сверкнуло вспышкой ветвистой молнии, после чего из невидимости выбило сразу нескольких задетых электрическим разрядом монстров. Сработавшая ловушка не относилась к магической защите бастиона, её установил один из членов «Роттердама».
Находящиеся на крыше форта попаданцы, а сейчас наверху остались лишь стрелки, немедленно открыли по неудачливым диверсантам стрельбу, которую почти сразу подкрепили сбивающими невидимость гранатами. Распылив магический реактив, гранаты выбили из невидимости ещё с десяток окружающих Бастион «островитян».
И всё же это был «шах».
Осознав, что момент внезапности потерян, по дуге периметра из невидимости начали выходить «островитяне», и не просто выходить, а навесом швырять на крышу небольшие ёмкости. По броскам у них была твёрдая пятёрка, отчего на крышу обильно посыпались небольшие глиняные сосуды. С треском разбиваясь, они разливали и разбрызгивали резко пахнувшую маслянистую жидкость.
— Быстро вниз! — понимая, что ситуация попахивает палёным в буквальном смысле, скомандовал Хубертус.
Спорить с капитаном голландцев не стали.
— Я последним, люк на мне, — вставил Юра и увернувшись от летящего в него кувшинчика, применил невидимость, под покровом которой подскочил к зубчатому ограждению.
«Шахидов» он приметил почти сразу: пара вышедших из невидимости монстров «шаманила» с охапкой коротких факелов. Чиркнув огнивом, один из них запалил пропитанную чем-то хорошо горючим охапку, после чего рядом возникли ещё трое желающих «поиграться со спичками» монстров.
Раздать «немного дружеского тепла» факельщик не успел: получив болт в голову, он, заваливаясь, рассыпал горящую охапку на пол зала.
Сбивший с себя невидимость Юра, понимая, что метким выстрелом выиграл себе и товарищам максимум пару лишних секунд, забросил арбалет за спину и бросился к люку. Ручную баллисту автоматонов предусмотрительно прихватил вниз Стас, отчего Юре осталось лишь захлопнуть за собой тяжёлую крышку металлического люка.
— Мужики, мы горим!.. — отпрянув от небольшого окошка, коих по кругу бастиона имелось с десяток, невесело сообщил присутствующим Коля.
Тут же, подтверждая слова гопника, в стену рядом с окном ударилась и разбилась очередная ёмкость с маслом. В этот раз вспыхнуло сразу, забросив внутрь помещения солидную порцию горящего масла, часть которого осела на плаще и броне оказавшегося на пути брызг голландца.
Не зевая, пойманные в ловушку попаданцы принялись закрывать имеющиеся на окошках крышки.
Сбив пламя, голландец, понюхав забрызганный маслом рукав, произнёс:
— Я знаю этот вид масла, он горит жарко, но быстро выгорает.
Закрывший последнее окошко Женя, не самым жизнерадостным тоном прокоментировал:
— Есть подозрение, что недостатка в масле они не испытывают. Вон, как по стенам забарабанило.
Действительно, снаружи доносились множественные удары и звуки разбивающихся сосудов.
— Надо что-то делать, мы теряем инициативу, нас таким образом банально поджарят! — морщась от яркого света магического светильника, поднял вопрос плачевности ситуации Хубертус.
— Я не уверен, что если мы поставим «Купол» сейчас, это хоть как-то облегчит наше положение… — покашливая от остатков едкого дыма, произнёс Стас.
— Пирс, воздух, — обратился к одному из голландцев Хубертус.
Пирс, именно он отвечал в «Роттердаме» за магические ловушки, на секунду сосредоточился, после чего подушка дыма под потолком начала исчезать в никуда, дышать же в свою очередь стало значительно легче.
— Навык очищения пространства, — скромно сообщил голландец.
— Стена холодная! — требуя общего внимания, громко произнесла Лида.
— И что с того? Она просто ещё не прогрелась, — пожал плечами Хубертус.
— Я говорю тебе холодная, или я не соображаю по твоему? — возмутилась женщина.