На пятый день пути разведывательный пикап уехал немного вперед и спустя минут десять рация заговорила голосом Херувима:
— Парни, в трех километрах отсюда вижу скопление разной нечисти в виде муров. Нас пока не срисовали, сидят на привале.
— Понял тебя, возвращайся, — ответил ему Гектор.
Колонна встала за холмами и народ высыпался размять ноги. Тут же заняли позиции, просканировали местность на предмет опасности и лишь когда убедились в отсутствии оной, позволили себе немного расслабиться.
Херувим стоял у двери пикапа и меланхолично жевал спичку, в ожидании, когда все соберутся вокруг него и он сможет рассказать о том, что видел.
— Значит так, база муров в трех километрах от нас. — начал он отчет, — укреплений нет, охрана периметра слабая, из техники кое что есть интересное, но нам ни к чему. Удалось засечь около тридцати человек. Сенса среди них нет или есть, но очень слабый. По шкале от одного до десяти представляют опасность для нас, — он задумался на пару секунд, — не больше пяти процентов.
Гектор внимательно выслушал его и едва заметно кивнул, словно самому себе.
— Тогда давайте зададим им жару, — это он уже к нашей команде обратился. Между собой то они уже наверняка давно все решили.
Я словно со стороны наблюдал за происходящим. Видел как Гектор ворвался на базу и принялся методично расстреливать муров, видел как Штурман запустил гранату под днище усиленной техники. Валет засел между деревьев и равнодушно посылал смерть в тела отморозков. База наполнилась криками умирающих, стонами раненных и оглушительной стрельбой. Для себя я тоже нашел занятие, прыгал по округе и смотрел по сторонам — не спешит ли кто на помощь или на обед. На удивление все было тихо, если не считать нескольких бегунов, которые уже еле передвигали ноги из-за недостатка пищи. Внешники хорошо поработали на своей территории, зачистили почти всех тварей в округе. Тиха кашляла СВД Лины, но я знал, что каждая пуля достигала своей цели. Один из муров решил сбежать, но я в несколько прыжков его догнал и сразу же сковал ледяным даром.
— Куда это ты собрался? — ухмыляясь спросил я бородатого мужика. Вид у него был помятый и очень испуганный. Глаза бегающие, как у наркоманов. Впрочем, чему я удивляюсь, почти все муры сидят на дешевом спеке.
— Слушай, отпусти, а? — взмолился он, — я же ничего не сделал.
Я сделал вид, что задумался на его предложением.
— И что мне с этого будет?
Мур, видимо, почувствовал, что его прямо сейчас убивать не будут, поэтому слегка воспрял духом.
— У меня ничего нет, но я могу рассказать тебе все, что ты хочешь.
— Надо же, так ты поговорить хочешь? — спросил я и слегка усилил дар холода. Мур задрожал еще больше, а его ступни покрылись ледяной коркой.
— Я могу рассказать, как попасть на базу внешников. Вы же за этим сюда пришли?
— А ты проницательный, — похвалил его я, а сам слегка задумался.
Мур поежился от холода и попытался руками отогреть заледеневшие ноги, но я тут же приморозил их друг к другу.
— Не так быстро. Говори, что хотел сказать и может быть я дам тебе возможность уйти.
— Эй, Феникс, — окликнул меня Гектор, — что там у тебя?
— Да вот, один очень хотел уйти не прощаясь с нами, а потом передумал. Теперь говорит, что знает, как нам попасть на базу. — ответил я ему.
— Вот как, — наигранно удивился он, — и что же он может нам рассказать такого, чего не знаем мы?
— Я знаю, знаю как попасть к ним внутрь через подземный тоннель. — затараторил мур.
— Врешь, ублюдок, нет никакого тоннеля. — ответил ему подошедший Херувим.
— Есть. Я видел его однажды, тогда все думали, что там никого нет, а я был, я видел, как по тоннелю шли люди, много людей. И свет видел, яркий и зеленый. Он находится с другой стороны прохода, там где, солнце падает на землю и вода течет вверх.
— Твою мать, что ты несешь? — тяжело вздохнул Гектор.
— Клянусь, так все и было, — с еще большим энтузиазмом заговорил пленник.
— Врет, — тихо сказала Лина и спустила курок.
Я подошел к девушке и слегка приобнял ее за плечи, а второй рукой опустил пистолет.
— Все хорошо родная.
— Я слушала его очень внимательно, но он врал все это время. Но очень убедительно врал. Мне даже показалось, что он верит в то, что говорит.