– Извини меня, Валерий Михайлович, но я отказываюсь тебя понимать. Я не верю, что ты так думаешь. Я не для того пришел в уголовный розыск, чтобы от тебя, от старого и опытного работника, услышать весь этот негатив.
– Я не политрук и не хочу тебя переубеждать в чем-то. В розыске, как в закрытой системе, какой является МВД, существует своя жизнь, которая разительно отличается от той, которую показывают с экрана телевизора и в кино. Пройдет время, и ты согласишься со мной, – произнес Козин в заключение разговора.
Абрамов пожал плечами, не зная, что ему ответить. Виктор работал в сыске всего третий месяц и многих вещей еще не знал и не понимал. Он был тогда счастлив по-своему: у него была прекрасная работа, мечта всей его жизни, была крепкая и надежная семья, и ему еще ни разу не приходилось сталкиваться с предательством друзей.
***
Во второй половине дня Абрамову позвонила Волкова. Ее звонок был столь неожиданным для Виктора, что он растерялся.
– Виктор Николаевич, я бы очень хотела с вами встретиться, – произнесла Александра Петровна. – Вы меня простите за мою несдержанность.
– Александра Петровна, давайте встретимся в семнадцать часов у меня в кабинете.
– Нет и нет, только не в вашем кабинете, там много народу. Я не хочу при них обсуждать частную жизнь моей дочери. Надеюсь, я ясно излагаю.
– Хорошо. Тогда сами назовите место, и я подъеду.
– Сад Эрмитаж. Вы знаете, где он находится?
– Да.
– Тогда там, в семнадцать часов, – закончила она разговор и положила трубку.
Абрамов невольно задумался, стараясь угадать, чем была вызвана просьба Волковой, встретиться с ним в малолюдном месте.
– О чем задумался? – поинтересовался у Виктора Валиев. – Ты чем-то расстроен?
– Сейчас мне звонила Волкова и предложила встретиться в саду Эрмитаж. От встречи в МВД она категорически отказалась. Мне показалось это немного странным, вот я и размышляю, чего она от меня хочет?
– Да, ты прав, Виктор. Она действительно какая-то странная. Ты сам-то ее случайно не боишься? Ты знаешь, какие у нее связи?
– А чего мне ее бояться? Женщина, как женщина, просто ослепленная большим горем. Трудно сказать, как бы я повел себя на ее месте.
– Зря ты так думаешь о ней, Виктор. Она поможет тебе или подняться вверх по служебной лестнице, или упасть так, что никогда не сможешь встать на ноги. Мне приходилось встречать таких людей.
– Посмотрим, куда кривая выведет, – произнес Абрамов, – Время все расставит по своим местам.
В семнадцать часов Виктор был в саду Эрмитаж. Он медленно шагал по аллее сада, разыскивал глазами фигуру Александры Петровны. Волкову он заметил еще издали. Она вышла из черной «Волги» и в сопровождении незнакомого ему мужчины, направилась в сторону Абрамова.
– Здравствуйте, Виктор Николаевич, – поздоровалась с ним Волкова. – Знакомьтесь, это мой брат Тихонов Михаил Петрович. Он, как я вам говорила, работает на очень солидной должности в нашем Обкоме КПСС.
Тихонов, молча, протянул Абрамову свою небольшую мягкую руку, которую он крепко пожал. Они присели на ближайшую скамейку, и Волкова, достав из кармана плаща платочек, вытерла им свои повлажневшие от слез глаза.
– Виктор Николаевич! Прошу прощения, но вы оказались правы, – произнесла Волкова и снова полезла в карман плаща за платком. – Моя дочь, как выяснилось только вчера, действительно длительное время встречалась с сотрудником из отдела моего брата. Зовут его Покровский Виталий Олегович, ему тридцать девять лет. Мой брат пришлет его завтра к вам в МВД. Я хочу, чтобы вы его допросили по-настоящему, как это умеет делать милиция.
– Михаил Петрович! Вы сами можете решить этот вопрос одним росчерком пера. Напишите заявление, и Покровского сразу же посадят.
– Дело не в Покровском. Я с ним разберусь, поверьте мне. Дело в чести моей племянницы. Я не хочу, чтобы эта история стала достоянием общественности. Пусть все ее друзья и подруги считают ее чистой и непорочной.