18-40 «объект и женщина вошли в зал ресторана и сели за дальний столик. В связи с возникшими техническими сложностями наблюдение было временно прервано».
20-10 «после выхода объекта из ресторана, наблюдение за ним было установлено вновь. Около машины между объектом и женщиной произошел скандал. Женщина обвиняла фигуранта наблюдения в неверности, грозила уволить его с работы. Скандал продолжался минут десять. Затем они сели в машину и стали целоваться».
20-30 «машина тронулась и поехала в сторону центра города».
21-15 «машина остановилась у дома женщины (адрес известен), и они вдвоем прошли в подъезд дома».
22-10 «объект вышел из подъезда и сел в свою автомашину, на которой доехал до гаража».
22-40 «объект вышел из гаража и пешком направился в сторону площади Свободы. Сев в подошедший трамвай 11 маршрута, он доехал по остановки улица Гвардейская и проследовал к себе домой».
23-45 «наружное наблюдение снято».
Абрамов сидел за столом, размышляя над тем, под каким предлогом ему пригласить водителя к себе на беседу. Любое неверное действие могло вызвать поток жалоб в его адрес. Немного подумав над сложившейся ситуацией, Виктор стал складывать сводки наружного наблюдения в папку. Заметив это, Валиев отложил газету в сторону и задал ему вопрос:
– Ты это куда собрался?
– В Советский отдел милиции.
– Тогда давай, до завтра, – произнес Валиев и снова взялся за газету.
Минут через сорок Виктор вышел из трамвая одиннадцатого маршрута и, перейдя дорогу, направился в сторону отдела милиции. Предъявив удостоверение постовому, он направился в кабинет начальника уголовного розыска.
– Разрешите? – спросил Абрамов его, перед тем как войти в кабинет.
– Заходите, что у вас? – поинтересовался начальник УР.
Абрамов протянул ему свое удостоверение.
– Проблемы? Чем можем помочь?
– Евгений Николаевич, меня интересует один товарищ. Он проживает на улице Гвардейской, дом 48, корпус 2.
– Это в малосемейном общежитии, что ли? – спросил он Виктора. – Мы этот дом «клоповником» называем.
– Угадали. В этом доме в квартире 60/4 проживает некто Даминов Марс. Работает водителем. Возит одну солидную женщину из Министерства социального обеспечения. Если короче, то очень крутую женщину, которая имеет большие связи и может свободно нас с тобой раздавить. Так вот, я бы хотел вытащить этого мужика и поговорить с ним о жизни. Если я его просто так дерну, поднимется такая вонь, что мало не покажется. Сами знаете, персональный водитель – это равносильно члену семьи.
– Понятно. Ты мне скажи, Виктор, где ты хочешь с ним разговаривать? В МВД или у нас в отделе?
– Мне, в принципе, все равно, где с ним говорить. Однако, у вас было бы лучше. Главное, чтобы был официальный предлог, а не просто вызов в милицию.
Крылов задумался, а затем, по-детски хлопнув себя ладонью по лбу и улыбаясь, произнес:
– Можешь не волноваться. Я помогу тебе вытащить этого парня. Оставь свой телефон, тебе позвонит участковый и сообщит, когда и где ты сможешь с ним переговорить. Предлог к разговору будет достаточно серьезным.
– Вот мой телефон, – произнес Абрамов, протягивая ему листок бумаги, на котором был записан номер. – Я тогда погнал, буду ждать звонка.
Они пожали друг другу руки, и он вышел из кабинета.
***
Даминов вышел из трамвая и медленным шагом направился домой. В последнее время его отношения с Петровой окончательно испортились. Она, словно специально, практически каждый день провоцировала скандалы. Обвинения в неверности выводили его из себя. Вот и сегодня, когда он вез ее домой, она устроила ему очередной скандал.
– Марс, в последнее время ты стал совершенно другим человеком. Раньше ты за мной ухаживал, ловил каждый мой вздох, каждый взгляд. А теперь ты перестал даже смотреть на меня. Я что, так сильно изменилась за эти полтора месяца?
– Валентина Георгиевна, вы сами знаете о моем отношении к вам. Раньше вы говорили, что нашему счастью мешает ваш муж. Теперь его нет. Однако вы по-прежнему относитесь ко мне не как к любимому человеку, а как к обычному штатному водителю. Отвези сюда, подожди, отвези туда, словно специально делаете это, чтобы унизить меня, показать, кто вы и кто я.
– А, что ты, милый, хотел? Чтобы я, как семнадцатилетняя девочка, бросилась тебе на шею? Ты сам-то посуди, как это будет выглядеть со стороны? Заместитель министра и водитель? Тебе разве это не смешно?
– Сейчас, мне не смешно. Обвиняя меня, вы сами посмотрите на себя со стороны. От той прежней Валентины, которую я знал и обожал, ничего не осталось. Где ваша ласка, где обаяние, из-за которого я потерял голову? Вы стали расчетливы, даже когда занимаетесь со мной любовью, думаете о чем-то совершенно другом, а не обо мне. Поймите, Валентина, я сейчас нахожусь как бы на перепутье и не знаю, что мне дальше делать? То ли рассчитывать на вас, то ли нет. Дома у меня тоже не совсем хорошо. Жена, по всей видимости, догадывается о нашей связи и поэтому часто плачет по ночам.