– Ты, Валюша, обидеть меня хочешь? Я все хорошо помню, а особенно тот последний вечер. Обещать не буду, но чем могу, помогу. Я просто думаю сейчас, в каком виде все это сделать. Но ладно, это мое, буду думать. Если появишься в наших краях, не забывай Семена Гавриловича, своего почитателя.
– Спасибо, Семен Гаврилович. Я всегда надеялась на вашу помощь и ни капли не сомневалась в ваших способностях понять и защитить теперь уже одинокую женщину.
Она положила трубку и, достав носовой платок, обтерла руки, словно держала ими не телефонную трубку, а кусок грязи.
– Старый слюнявый козел, – тихо произнесла она, посмотрев на телефон.
Обтерев руки, она бросила платок в урну и снова взяла в руки чашку с остывшим и потерявшим прежний аромат кофе. Сделав глоток, она отодвинула ее от себя и вызвала секретаря.
***
Прошло несколько дней после моего разговора с Даминовым. Ситуация по-прежнему оставалась запутанной. Виктору пришлось снять наружное наблюдение за ним, вести которое дальше не имело смысла. Кроме работы, дома и квартиры тещи, он никуда не ходил и ни с кем не встречался. Между ним и Петровой, похоже, пробежала черная кошка, их взаимоотношения из любовных, вновь превратились в чисто служебные.
Накануне вечером Абрамова вызвал к себе Костин и сообщил, что Генеральная прокуратура затребовала к себе на изучение целый ряд розыскных дел, в перечне которых значилось и его последнее дело, заведенное по факту исчезновения гражданина Петрова.
Абрамов весь вечер приводил его в порядок, подшивал запросы и ответы, составлял перечень документов. Закончив необходимую канцелярскую работу, он встал из-за стола и сделал несколько физкультурных движений.
– Что, Абрамов, тяжела конторская работа? – спросил его Козин. – Конечно, проще и лучше бегать по улице и создавать видимость настоящей работы. Вот прокуратура почитает твою писанину и отпишет нашему министру, что в деле, кроме официальных запросов и ответов на них, все остальное – бред сивой кобылы, неподкрепленный никакими официальными показаниями.
– Слушай, Валерий Михайлович! Можно подумать, что ты сам лично изучал это дело. Я бы на твоем месте воздержался от подобной оценки. Можно подумать, что у тебя были дела лучше, чем мое.
– Может быть, лучше, может быть, хуже, но не меня, а тебя проверяет Генеральная прокуратура. Посмотрим, как ты будешь выглядеть после окончания проверки.
Абрамов ничего не сказал ему в ответ. Вести с ним полемику не было смысла. Взяв розыскное дело, он направился в секретариат. Передав его сотрудникам секретариата, Виктор вернулся в кабинет.
– Слушай, Абрамов, только что звонила жена Семенова, просила тебя выбрать время и заехать на днях к ней, – сообщил ему Мартынов.
– А, как сам Семенов? Я имею в виду, состояние его здоровья?
– Говорит, что медленно идет на поправку. Пуля, пробив легкое, ударила в позвоночник, одна нога полностью потеряла чувствительность.
– Вот «непруха», так «непруха», – произнес Абрамов. – Сначала он, а затем его. Правильно говорила мать, что кровь человеческая не водица. Проливший ее несправедливо обязательно будет наказан Богом.
– Я что-то тебя не пойму, Абрамов? То ты ноги чуть ли не до зада стираешь, бегаешь за него по прокуратурам, экспертизам и судам, а теперь заявляешь о какой-то справедливости.
– Я бегал не для того, чтобы его взяли и подстрелили. Я думал, что он умнее, что осознает свой грех и постарается его замолить, но он не понял этого подарка судьбы и снова хотел отличиться, но она не дала ему второго шанса.
– Ну, ты и философ. Тебе только в церкви вещать для прихожан, а не в уголовном розыске работать, – произнес Козин. – Священник липовый. Сам, наверное, людей за людей не считал, поливая их свинцом, а теперь вдруг стал праведником: говорит о грехах, о покаянии.
– Ты знаешь, Козин, я не перестаю удивляться, слушая тебя. Почему ты такой злой и противный. Почему ты так не любишь ни друзей, ни сослуживцев.
– Ты неправ. Я не люблю лишь одного человека, и этим человеком являешься ты. Ты – выскочка. Я не знаю почему, но ты за полгода работы в нашем отделении получил должность старшего оперуполномоченного, должность, которую так и не смогли получить, ни Семенов, ни Мартынов. Чем ты лучше других сотрудников, чем ты так очаровал начальника нашего Управления?
– Ты об этом спроси Костина, а не меня, – произнес Виктор и направился к выходу.
– Вот так всегда: стоит задать неудобный вопрос, и сразу же в кусты, – услышал он за спиной голос Козина.
Не останавливаясь и не оборачиваясь, Абрамов направился на улицу.