Да, да Калинин, а ты думал, зря я к тебе через весь город тащилась?! Теперь это и твоя головная боль…
— А ты я смотрю времени зря не теряла… Правильно мать говорила, в тихом омуте — черти водятся… — ко мне словно в замедленной съёмке приходит осознание того, что он долистал до фотографии, которую мы сделали с Тёмой и Олегом в один из вечеров в кафе.
Господи…
Какая же я идиотка!
Разве я могла предположить, что стану показывать ему свой телефон или фотографии, я думала мы просто поговорим и найдем вместе какое-то решение…
— А я смотрю Ольга Васильевна только и делает, что говорит по мою душу… — жалкая попытка переключиться на другую тему, на которую он обычно реагировал, но только не сейчас…
— И что, это значит твой новый ёбарь? — схватив за подлокотники, пододвигает мой стул к себе в упор.
Да что он себе позволяет?! Уж не ему точно, указывать мне на что-то, когда у самого «рыльце в пушку» как говорится!
— Тебя это абсолютно не касается Калинин, понял? Уж помолчал бы!
— Ах вот значит как? Хм… Интересно… Интересно… — сощуривается недобро. — Смотрю и зубки себе отрастила, раз пытаешься укусить…
— Серёж, прекрати… — становится жутко душно от такой близости и я нутром уже чуяла, как он весь распалялся внутри и ему нужна была всего лишь искра, чтобы взорваться.
Вдох- выдох, необходимо было его успокоить…
— А не то что?
— Давай просто оставим выяснения наших отношений на потом, нужно что-то решать с твоей девицей… Она сказала, что распространит эти фотографии на весь Тамбов Серёж…
— И что?
— Как понять «и что»?! Ты себя слышишь?!
— Или может ты переживаешь, что твой новый ёбарь их увидит?!
— Прекрати вести себя как придурок Калинин!
— Нет Калинина, я ещё даже не начинал себя так вести, — ухмыляется и резко встаёт, потянув меня за собой.
Отшвырнув ногой мой стул, подхватывает меня под бёдра и усаживает за приставной столик. Задирает моё платье и силой втискивается между моими ногами:
— Серёжа!
— А вот теперь поговорим…
Всё произошло так стремительно, что я не смогла вырваться, любое моё движение лишь ещё теснее прижимало к нему, чем кажется только распаляла сильнее, потому что я чувствовала его эрекцию.
— Пусти! Дай слезу!
— Из-за него ты решила развестись?
— Господи… Из-за твоей девицы Серёж, которой ты заделал ребёнка! Вот из-за кого!
— Что ты мне сейчас заливаешь?! Ты подала на развод ещё месяц назад, а Маша приезжала на днях, значит и о беременности ты узнала на днях!
— А-а, ты даже в курсе её приезда… Понятно… Виделись наверное, да? Заодно и потрахались наверное, по старой памяти…
— Ревнуешь?
— Какой же ты придурок Калинин…
— Какой?
— А вот такой! Пусти! — начинаю с новой силой вырываться, но Серёжа только усмехнувшись, перехватывает мои руки и заводит их за спину.
— Ревнуешь значит… — смакует каждое слово и впивается больно в губы, но поцелуй выходит смазанным, потому что я уклоняюсь от его губ во все стороны.
— Я всего лишь пытаюсь донести до тебя, как нелепо могут звучать твои слова про «мифические потрахушки и ёбаря»! Ревность тут абсолютно не причём!
— Заткнись! — рычит так, что по спине ползут мурашки. — Слушай внимательно Света и запоминай: завтра же с утра первым делом едешь в ЗАГС и забираешь заявление, которое ты там успела настрочить…
— И не подумаю! Пусти сказала!
— Богом клянусь, если не закроешь сейчас рот, я тебе его сам закрою! Услышала?! — он с такой силой сжимает мои руки, что от боли на глазах невольно выступили слёзы. — Или что ты думала, я тебе позволю похерить одиннадцать лет нашего брака, чтобы какой-то хер с горы растил вместо меня моего же сына?! Да ты в край ебанулась, если действительно в это дерьмо верила! Сука! А я тут голову ломаю, не наседаю, даю время остыть, изобретаю блять велосипед, в надежде всё наладить, заслужить прощение, а ты значит уже вовсю ноги раздвигаешь?!
— Серёжа…
— Дальше, — отрезает жёстко, не давая даже вставить слово. — Собираешь манатки и чтобы к вечеру, когда я вернусь с работы, ты с моим ребёнком была уже дома, поняла?
— Я не вернусь Серёж… Пусти пожалуйста, мне больно… — пытаюсь высвободить руки, но вырваться из его железной хватки невозможно.
— Тогда можешь попрощаться с сыном… Я костьми сука лягу, но ребёнка ты не получишь! — словно острым лезвием проходится по самому больному муж. — Всё пущу в ход, все связи подниму, я такой образ тебе нарисую, что ни один здравомыслящий судья тебе не передаст опеку, ни жилья, ни работы, да ещё и по поблядушкам бегаешь, всех соседей наших заряжу, ни одной положительной характеристики не получишь, ни с места работы, ни по месту жительства! А эти фотографии полностью подтвердят мою версию…