– Может, просветишь?
«Нет. Еще один вопрос, и я прочитаю тебе лекцию о боли».
Больше вопросов не было.
Днем приехал Куратор. Просто так, проведать, убедиться, что все в порядке, и напомнить о том, что через два дня состоится обновление закладки и снова придется лететь на Украину.
Стас смотрел на него, а из головы не выходили слова Плавающего Линка.
«Я могу стереть тебе память, я могу остановить сердце или организовать кровоизлияние в мозг. Можешь делать все что угодно – последний ход все равно останется за мной, и я всегда успею уничтожить тебя, если ты попытаешься предать меня…»
Сказать? Подать знак? А если Голос что-то заподозрит? А если это ему не понравится?
И странное чувство… Что Голос говорит правду…
Осталось два дня.
Потом видно будет.
Второй полет в Украину произошел точно так же, как и первый, – Стас ничего не помнил. Его «отключили» на борту военного самолета, где он и очнулся через сутки – уже возвращаясь обратно. Куратор отвез его домой, пожелал удачи и уехал. Стас остался один.
Он чувствовал себя жутко уставшим, но не спал. Ждал, когда отзовется Голос. А тот молчал и не реагировал на слова Стаса.
Мелькнула мысль – может быть, его стерли, когда обновляли закладку? Возможно, он ведь не знал всех технических подробностей.
Попробовать связаться с Куратором? И рассказать, что…
Но почему-то не покидал чувство, что Голос попрежнему здесь.
Полдень. Для сна рановато, с учетом того, что проспал почти сутки. И все же заснул, едва щека коснулась подушки. Проснулся уже ближе к вечеру.
Рип молчал.
Может, сбой? Может, с обновлениями загрузили что-то такое, что восстановило барьер? Но как проверить?
Голова чуть-чуть болела. Первый сигнал. Скоро пора кормить.
Выходя, решил зайти к Дашке. Ее дома не было. Малая сказала, что она на работе, мать пожала плечами – она, кажется, в этом не была уверена.
Хотел уйти, но малая не дала – притащила игрушку-Друга и с огорчением сообщила, что он сломался.
– Я ему, наверно, неправильное имя дала, вот он и умер, – вздохнула она, пихая ему в руки мини-робота. – Можешь его оживить?
– И как же ты его назвала? – полюбопытствовал Стас, открывая блок тест-управления.
– Филиппонтий. – И она прищурилась.
Тест сразу же показал, что сбилась настройка одного из сопроцессоров. Требовалось всего лишь перезагрузить систему и выбрать стандартный режим работы.
– Кгх-е… а почему так?
– Потому что он Филиппонтий.
«Что ж, довод неоспоримый», – подумал Стас, глядя в мигающие зрачки Филиппонтия.
На все хватило пары минут.
Собака вильнула хвостом и повернула голову к хозяйке.
Катя завизжала от восторга, схватившись за игрушку…
…Новый приступ боли, сильный настолько, что на мгновение глаза заволокло пеленой. Датчик-напульсник мелко завибрировал, показывая присутствие сильного эмоционального поля. Положительные полюса. По шкале Гэнда сколько-то там баллов… Инкубаторов не посвящали в технические детали. Донор рядом. Совсем рядом…
Глядя на малую, Стас торопливо вскочил на ноги.
Выбегая из комнаты, едва не сбил с ног Дашину маму.
– Стас, чая…
Он выскочил за дверь. Боль в голове не утихала.
Черт! Как рано. Его уже надо кормить.
«Что, принципы не позволяют взять эморф у ребенка?»
– Ты здесь… – выдохнул Стас.
«Да. Мне надо пару дней, чтобы изучить твою закладку, после этого я уйду. А сейчас тебе придется найти донора и накормить».
– Тебя?
«Закладку. Мне хватает энергии твоего поля. Барьер сломан, так что теперь закладке нужна пища. Много пищи. Вперед, Стас. Ищи тех, кто счастлив».
За вечер он объехал несколько клубов. Доноров лучше всего искать здесь, среди беспечно веселящейся молодежи, среди гламура и роскоши, среди тех, кто не обременен насущными проблемами и всегда – ну или почти всегда – находится в хорошем настроении. Так советовал Костя, имевший в этом деле больший опыт, чем младший брат.
Обычно донора Стас находил в первом же заведении. Проблемой было только остаться с ним один на один минут на пять-семь. Надо было следить, ждать, пока он выйдет на улицу или в туалет, иногда приходилось бросать его и искать следующего, что также не составляло труда.
В этот раз все было по-другому.
Три клуба. По нескольку раз он проходил сквозь толпу и ожидал движения датчика, но все было напрасно. Эмо-панки и топ-готы, спидрайтеры и корпоративные клоны… пустые лица, пустые глаза, пустые поля. Ни одного человека с нужным настроением.
Голова болела все сильнее. Голос говорил, что пытается сдерживать боль, – но толку?
Стаса уже тошнило от этих рож – либо пьяных, либо закинувшихся наркотой – пустышки, которые только думали, что у них хорошее настроение.
Будний день – неурожайный. Самые лучшие дни – это пятница и суббота, но никак не вторник.
В «Койоте» едва не попал в какую-то разборку между байкерами и трансвеститами. Голос вовремя сориентировался и приказал уходить. Стас уже садился в такси, когда со стороны бара раздались крики, а потом и выстрелы.
«Могли бы и машину дать, – проворчал Голос, когда Стас голосовал на дороге после очередного неудачного захода в клуб. Начался дождь, и за десять минут парень промок до нитки. – Твой Куратор – еще та рыба. В „Намедни“ езжай, там что-нибудь попадется».
Стас послушно назвал таксисту нужный адрес.
Пока ехали, массировал виски – не то чтобы это помогало снять боль, но, во всяком случае, хотя бы отвлекало.
Здесь тоже было немноголюдно – относительно выходных дней, конечно же. Прошелся по танцполу, заглянул в чилл-аут, где на подвесных диванах расслаблялись после очередной дозы местные любители наркоты, и вернулся к барной стойке.
«Сегодня не твой день».
– Колу со льдом. Льда побольше. – И добавил вполголоса, адресуя Голосу: – Потому что сегодня будний день.
«Я бы на твоем месте не стал здесь долго прохлаждаться. Знаешь, что будет, если ты задержишься с подпиткой?»
– Знаю.
«У тебя сломан барьер, а твои хозяева вряд ли рассказали тебе, что будет в этом случае. Закладка будет стремиться получить свою дозу и внедрится в твое сознание. После этого она получит контроль над тобой, и ты сдохнешь».
Стас закурил сигарету и, повернувшись на стуле, стал рассматривать посетителей.
Десятка два танцующих – с безумными глазами.
Бит, выворачивающий внутренности наизнанку.
Бум, бум!
«Let's go!»
Бум, бум!
«Destroy this fucking world!»
Слова ритмично вбивались в мозг танцующим. Для тех, кто еще не ощущал себя разрушителем, по всему залу сновали дилеры, предлагавшие весь спектр кислотных и амфетаминовых услуг. Остальные…
Напульсник сжался и разжался, а потом начал мелко вибрировать.
Донор рядом.
– «Барберрис» без лимона! Я щас подойду!
Это его голос. Его нагловато-презрительная интонация.
Стас развернулся на месте – увидел профиль, а потом спину человека, быстрым шагом удаляющегося в сторону туалетной комнаты.
Узнал его сразу. Глаза сузились, рот искривила слабая усмешка.
«Везунчик ты, – скептически произнес Голос, когда Стас, соскочив со стула, направился вслед за ним. – Кстати, здесь хорошая система видеонаблюдения. Но тебе на это наплевать, верно?»
Что он хотел этим сказать, непонятно.
Открылась дверь туалета.
Эрик стоял возле писсуара и что-то напевал в такт музыке со счастливой улыбкой на лице.
Один возле раковины, умывается. Еще один рядом с Эриком… Нет, уже выходит. В кабинке… кажется, в одной из кабинок кто-то есть. Ничего страшного.
Стас шагнул вперед, став у Эрика за спиной.
Тот почувствовал, стал поворачивать голову. Стас вскинул руку. Напульсник мигнул синим глазком.
Направленный ультразвуковой удар – и вот уже Эрик валится прямо на руки Стаса. С сохранившейся эмоматрицей – чистой энергией для закладки-ИскИна.
– Братан, говорил же, не мешай бухло с феном, – привычно загнусавил Стас, подхватывая его под мышки и подтаскивая к кабинке.