- Макс, мы справимся, я подстрахую. Мы найдём её.
- А то! – и я нервно хохотнул.
Весь следующий день мы бодрствовали, ели, гуляли и дрыхли без сновидений, набираясь сил перед погружением в глубокий сон. Я безостановочно ходил кругами по ВэсУэсМэсу, пытаясь понять, стоит ли мне поговорить ли с Шурфом. Ну, то есть, мы, конечно, поболтали о том, как дела, и всё такое, я имею в виду, поговорить перед тем, как… как что? А вдруг я не вернусь? Всё это отдавало какой-то дешёвой мелодрамой, да и мне не хотелось его пугать понапрасну, будет ведь волноваться за меня. Я и сам хорошо знаю это ощущение, когда все твои мысли совсем не там, где ты, а в другом месте, с другим человеком. Почти как сон – твоя материальная оболочка может ходить, двигаться и даже что-то кому-то говорить, но сам ты, твоя сущность – далеко, с кем-то, кто важен и дорог. И поэтому я нарезал круги по маленькому тубурскому городку, не решаясь послать Шурфу зов.
«Макс, – услышал я его тихий голос в своей голове. Ну кто бы сомневался! Конечно, он чувствует меня, вот же ведь – не спрятаться, не скрыться! – Ты сам-то не волнуйся так, ладно? Что-то случилось?»
«Наше обучение закончилось, и сегодня мы с Нумминорихом отправляемся в глубокий сон на поиски Меламори. Хотя, как по мне, как был я болваном, так и остался, какой уж там конец обучения, – я рассмеялся, пытаясь разрядить обстановку. – В общем, Шурф, если я не вернусь…» – он не дал мне закончить:
«Тогда я найду тебя и верну. Ты, что, думал под таким благовидным предлогом взять и слинять?» – я слышал, как он смеётся там, в далёком сейчас Ехо, в своём кабинете в Иафахе. – Так вот, дорогой мой Вершитель, и не надейся. Я откопаю тебя, Нумминориха и Меламори из-под любых земель и надеру вам задницу. Всем троим».
Мне стало легко и спокойно. Потому что я точно знал, что «откопает, найдёт и надерёт», даже если это будет совершенно невозможно, даже ценой собственной жизни.
«Шурф! – я улыбался до ушей. – Ты знаешь, что я люблю тебя, правда?»
«Да, Макс, знаю. Я тоже тебя люблю. Помни об этом, пожалуйста. Всегда. Особенно во сне».
Так что вечером, когда пришла пора отправляться в сон, на сердце у меня было легко и спокойно. Еси Кудеси пожелал нам удачи и заверил, что будет рядом столько, сколько сможет. Мы с Нумминорихом переглянулись, взялись за руки, чтобы оказаться рядом по ту сторону реальности и… уснули.
====== часть 4 ======
Первый этап сна был нам обоим знаком – общее пространство. Оно напоминало общежитие с огромным количеством комнат, каждая из которых – это персональный сон отдельного человека. Не в каждый можно было зайти: некоторые сновидцы не любят гостей и запечатывают свои сны особыми заклинаниями. Впрочем, при большом желании и должном умении такие вот «печати» можно сломать. Иногда – легко, иногда – не очень, всё зависит от силы сновидца. Например, чтобы ворваться в пространство сна Сонного Наездника, нужно очень сильно постараться, да и то не факт, что получится. Но каждая такая вот «комната» имела своё неуловимое отличие от других, некий свой собственный «запах» или «след», потому что во сне (как сказал Нумминорих) редко чем-то пахнет. Впрочем, с моими носом, мне это абсолютно без разницы, не пахнет – и ладно. Но разные «следы» я отличал вполне чётко. Каждый след был совершенно уникальным, не похожим на другой – эдакие своеобразные «лица» сновидений. Ах, да, ещё пространство сновидений делилось на, гм… некие «подпространства», объединённые чем-то общим. Например, Сонные наездники Тубура, которые любили держаться поближе друг к другу, поскольку часто участвовали в совместных снах – ну так, чтобы не бегать. Или Сонные стражи нашего Величества, которые сооружали защитный барьер, охраняя монарший сон.
Идя по широкому коридору, задавая мысленно цель найти пространство сна буривухов Арвароха, мы прислушивались к собственным ощущениям, чтобы не проскочить нужный поворот. Вдруг я ясно почувствовал дуновение ветра, а в голове словно неоновой надписью возникло имя «Тошими». Ага, значит нам сюда. Насколько я помню, Тошими – это наставник нашей Меламори.
И вот мы с Нумминорихом вошли в пространство сна мудрых птиц Арвароха. Это был бескрайний зелёный луг, на котором стояли небольшие, почти игрушечно-кукольные домики. Из ближайшего такого домика к нам вышел невысокий дядя средних лет с круглым лицом и таким же круглыми, жёлтыми как янтарь, глазами.
- Тошими, – он прикрыл глаза, – вижу вас как наяву.
Мы с Нумминорихом, как по команде, тоже прикрыли глаза и отбарабанили ответные приветствия, сообщив наши имена.
А я и не знал, что буривухи во сне могут быть людьми. Тошими, однако, тут же развеял моё предположение:
- Каждый из нас настолько хорошо владеет собственным пространством сновидения, что изменить внешний облик не составляет никакого труда. А поскольку вы привыкли иметь дело с людьми, то и воспринимать меня в таком обличье вам будет проще и естественнее. Итак, правильно ли я понимаю, что вы пришли по поводу моей человеческой ученицы, леди Блимм?
«Человеческой ученицы!» – мысленно передразнил я этого желтоглазого умника!. Ну это ж надо так сказать-то! Однако раньше меня ему ответил Нумминорих:
- Да, мы пришли выяснить, как, куда и когда исчезла Меламори Блимм, и попробовать её найти.
- Меламори не исчезла, она углубилась в сон, не оставив материальной оболочки, отчего предположу, что сейчас она находится в другом Мире. И я не вижу причин для беспокойства: так бывает с учениками, наши буривухи иногда покидают родные гнёзда, засыпая из этого мира целиком. В этом нет ничего печального. Мы радуемся за своих питомцев, потому что они находят то, что искали, другие Миры и другие жизни. Иногда они возвращаются домой, иногда нет, и тогда их новым домом становится тот мир, в котором они проснулись.
Я чувствовал, как потихоньку начинаю злиться на этого низкорослого дядю, который так спокойно вещает о том, что находить другие Миры и оставаться там – это очень круто. Меня так и подмывало предложить ему пожить немного на моей исторической родине. Ну так, для разнообразия...
- Но Меламори – не буривух! – в сердцах выпалил я.
- Не нужно так волноваться, гость, – степенно ответствовал Тошими. Ни я, ни мои собратья не собираемся вам препятствовать. Мы – слишком разные для того, чтобы друг друга понять, но это не мешает нам сосуществовать рядом в относительной гармонии друг с другом.
Вот уж да, давайте-ка сосуществовать в гармонии, ага!
- Леди Меламори Блимм, – продолжил буривух, – единственная наша человеческая ученица за последние четыре сотни лет. Мы не часто берём к себе в ученики людей, только если по-другому никак невозможно. А у леди Меламори были такие способности к арварохской магии, что не обратить на них внимание было нельзя. И сама судьба привела её сначала к нам на материк, а потом и в общее Гнездо. Мы очень радовались успехам леди Блимм. После того как Вы (и он выразительно посмотрел в мою сторону) оставили её сердце (я покраснел), её успехи в магии значительно возросли и она стала совершенно бесстрашной в своей магической практике.
“Дурой она стала безбашенной в своей грёбаной практике! По моей милости и с вашей лёгкой руки (или крыла?), – подумал я. – Она и так-то никогда не отличалась хладнокровием и здравомыслием, а уж тут-то разогналась на полную катушку. И – сплошное раздолье, никаких тормозов, потому что унять или хотя бы подстраховать её в вашем дурацком гнезде никто не торопился. Я снова почувствовал, что начинаю злиться на этого слишком спокойного буривуха, который видел, ЧТО Меламори творит – и ничего не сделал и никого не предупредил.