Секстон не сомневался, что это событие оказалось самым ярким в сексуальной жизни молодой особы. Он ошибся. Уже наутро, при свете дня, Гэбриэл пожалела о собственной несдержанности. Смущенная, она предложила уйти в отставку. Секстон отверг этот вариант. Гэбриэл осталась, но совершенно ясно определила свои намерения. С тех самых пор между боссом и помощницей установились исключительно деловые отношения.
Губы Гэбриэл все еще двигались. Она давала боссу ценные советы:
— Не будьте чересчур сентиментальны, когда отправитесь на теледебаты на Си-эн-эн сегодня днем. Мы до сих пор не знаем, кого Белый дом пришлет в качестве оппонента. Вам потребуется просмотреть вот эти заметки.
Девушка передала сенатору папку с бумагами.
Секстон взял папку, с удовольствием вдыхая приятный аромат, вернее, целый букет ароматов: тонкие духи ассистентки соединились с богатым запахом замшевых сидений автомобиля.
— Вы меня не слушаете, — заметила наставница.
— Что вы, очень даже слушаю. — Сенатор ухмыльнулся. — Забудьте о теледебатах. Самое худшее, что может сделать Белый дом, — это прислать мне в пику кого-нибудь из самых нижних чинов, например, интерна избирательной кампании. Ну а если в ход пойдет лучший сценарий, они пошлют какую–нибудь важную шишку, и я съем ее на обед.
— Отлично. Вот список наиболее вероятных нежелательных тем.
— Все это мне давно известно.
— Один новый пункт. Мне кажется, возможен враждебный выпад со стороны гомосексуалистов — относительно вашего вчерашнего заявления.
Секстон пожал плечами:
— Действительно. Вопрос об однополых браках.
Гэбриэл нахмурилась:
— Вы чрезвычайно решительно выступили против них.
Однополые браки, с отвращением подумал Секстон. Если бы это зависело от него, гомики лишились бы даже избирательных прав.
— Ну ладно, — нехотя согласился он, — так и быть, немножко сбавлю обороты.
— Вот и хорошо. А то в последнее время вы стали пережимать в отношении этих больных тем. Не увлекайтесь. Аудитория может изменить мнение в одну секунду. Сейчас вы впереди и набираете силу. Так пользуйтесь этим, оседлайте волну! Не нужно отбивать мяч за площадку. Подержите его в игре.
— А из Белого дома есть новости?
Гэбриэл казалась озадаченной, и это порадовало сенатора.
— Молчание продолжается. Ваш оппонент превратился в человека-невидимку.
В последнее время Секстон боялся верить в свою удачу. Президент несколько месяцев упорно разрабатывал тактику своей избирательной кампании. И вдруг примерно неделю назад он внезапно уединился в Овальном кабинете, и с этого момента никто его не видел и не слышал. Казалось, могучий соперник просто не в силах терпеть все возрастающую популярность сенатора.
Гэбриэл пригладила прямые черные волосы.
— До меня дошли слухи, что те, кто работает в его избирательной кампании, сами удивлены и растеряны. Президент категорически отказывается комментировать свое исчезновение. Естественно, все просто в шоке.
— Ну и какие возможны объяснения?
Гэбриэл взглянула на него. Очки придавали ей очень серьезный вид.
— Сегодня мне удалось получить интересную информацию непосредственно из Белого дома, по собственным каналам.
Секстон узнал этот взгляд. Гэбриэл Эш опять раздобыла какие-то сугубо внутренние, секретные сведения. Интересно, как она расплачивается со своими источниками? А собственно, какое ему до этого дело? Главное, что информация продолжает поступать.
— Поговаривают, — продолжала ассистентка, перейдя на шепот, — что президент начал вести себя странно с прошлой недели, после неожиданной частной беседы с администратором НАСА. Президент вернулся со встречи озадаченный и растерянный. Немедленно отменил все, что было запланировано, и с тех пор поддерживает самую тесную связь с НАСА.
Секстону определенно понравилось то, что он услышал.
— Так вы считаете, космическое агентство могло сообщить ему какие-то плохие новости?
— Вполне возможно, — с надеждой ответила Гэбриэл, — хотя должно было произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы президент вот так все бросил.
Секстон помолчал, размышляя. Очевидно, события в НАСА разворачиваются неблагоприятно, иначе президент наверняка швырнул бы новости в лицо сопернику. Ведь в последнее время Секстон безудержно критиковал президента за финансирование космического агентства. Цепь недавних неудач и колоссальный перерасход бюджета оказались на руку сенатору сделавшему критику этих промахов правительства отдельным направлением своей избирательной кампании. Скорее всего атаки на НАСА — этот один из самых значительных символов Америки и предмет национальной гордости — вряд ли можно было назвать лучшим способом завоевать голоса избирателей, однако сенатор Секстон обладал оружием, которого не имел больше никто из политиков, — ассистенткой по имени Гэбриэл Эш, с ее неподражаемой интуицией и чуткостью.