Толланд указал на противоположную стену зала. Там было организовано место для прессы. Лед застелен голубым ковром, длинный стол с несколькими микрофонами, прожектора, телекамеры — настоящая студия. Сейчас к стене за столом прикрепляли американский флаг, чтобы все сидящие оказались на его фоне.
— Готовят к сегодняшнему вечеру, — пояснил ученый. — Администратор НАСА и некоторые известные ученые страны свяжутся через спутник с Белым домом в прямом эфире — чтобы принять участие в президентском выступлении, намеченном на восемь часов.
Отлично, подумала Рейчел. Ей было приятно узнать, что Зак Харни запланировал участие в этом мероприятии представителей космического агентства.
— И все-таки, — вздохнув, произнесла она, — кто-нибудь объяснит мне толком, что же такое жутко сенсационное заключено в этом метеорите?
Толланд комично поднял брови и одарил новую знакомую загадочной улыбкой.
— Всю необычность этого метеорита лучше увидеть своими глазами, а не объяснять, — ответил он. Жестом он пригласил Рейчел следовать за ним и направился к рабочей зоне. — Вон тот парень как раз занимается образцами породы. Он сможет показать вам массу интересного.
— Образцами? У вас уже есть осколки метеорита?
— Именно так. Мы смогли добыть их в достаточном количестве. Если говорить точно, то именно анализ образцов и привел НАСА к мысли о важности открытия.
Не представляя, чего можно ожидать, Рейчел пошла вслед за своим гидом в рабочую зону. Казалось, там не было ни души. На столе, заваленном образцами породы, уставленном измерителями каверн, микроскопами и другим оборудованием, одиноко стояла чашка кофе. Из нее поднимался пар.
— Мэрлинсон! — крикнул Толланд, оглядываясь. Ответа не последовало. Ученый разочарованно вздохнул и повернулся к спутнице:
— Наверное, он потерялся, отправившись искать сливки к кофе. Я вместе с этим парнем учился в аспирантуре в Принстоне, так он умудрялся заблудиться даже в общежитии. А теперь он лауреат Национальной научной премии по астрофизике. Величина!
Рейчел напряглась:
— Мэрлинсон? Вы, случайно, говорите не о знаменитом Корки Мэрлинсоне?
Толланд весело рассмеялся:
— Да-да, именно о нем, угадали!
Рейчел потрясенно замолчала. Потом наконец вновь обрела дар речи.
— Так что же, Корки Мэрлинсон здесь? — Идеи Мэрлинсона насчет природы гравитационных полей обрели громкую славу и признание среди инженеров и космических специалистов НРУ. — Мэрлинсон тоже состоит в команде, собранной президентом?
— Конечно. Он один из настоящих ученых в этой компании.
Действительно, настоящий, молча согласилась Рейчел. Она знала, что Корки Мэрлинсон — блестящий и всеми уважаемый физик.
— Корки живет парадоксальной жизнью, — заметил Толланд. — Самое интересное в нем то, что он с точностью до миллиметра помнит расстояние до Альфы Центавра, но не умеет самостоятельно завязать галстук.
— Вот потому-то и ношу галстуки на кнопках, — послышался за спиной чуть гнусавый, добродушный голос. — Наука превыше внешнего вида, Майк. Вы, голливудские звезды, этого, конечно, не понимаете.
И Рейчел, и Толланд обернулись к говорившему. Он как раз выходил из-за стеллажа, уставленного электронным оборудованием. Физик оказался невысоким, полным, немного напоминающим бульдога: такие же выпученные глаза, короткая толстая шея. Коротко подстриженные волосы уже редели. Увидев Рейчел, он остановился как вкопанный.
— Боже мой, Майк! Мы тут замерзаем на Северном полюсе, а он умудряется даже здесь отыскать себе подружку! Я всегда знал, что надо непременно засветиться в ящике!
Майкл Толланд выглядел чуть смущенным.
— Мисс Секстон, пожалуйста, постарайтесь не обижаться на доктора Мэрлинсона. Свою нетактичность он вполне компенсирует массой бесполезных, никому не нужных знаний о нашей великой и бескрайней Вселенной.
Корки подошел ближе:
— Искренне рад видеть вас, мисс. Простите, не расслышал ваше имя.
— Рейчел, — представилась гостья, — Рейчел Секстон.
— Секстон? — Корки шутливо закатил глаза и глубоко вздохнул, словно пытаясь прийти в себя. — Надеюсь, не родственница того самого недальновидного и неразумного сенатора?
Толланд поморщился:
— Говоря по правде, Корки, сенатор Секстон — отец Рейчел.
Корки перестал веселиться и как-то сразу погрустнел.
— Знаешь, Майк, думаю, не случайно мне так не везет в отношениях с дамами.