— Ладно, мы ее контролируем, — сказал он. — Так, Кэролайн, вы меня слышите?
Она продолжала свою игру.
— Ублюдки! Ублюдки!
— Хорошо, хорошо. Вы злитесь, и очень скоро я тоже рассержусь. Хочу, чтобы вы взяли себя в руки. Сможете?
Неожиданно Кэролайн поняла, что разозлилась по-настоящему, не на его непонимание, а на снисходительный тон.
«Я не твоя пациентка, а часть твоего сердца», — хотелось ей сказать.
— Да, доктор, — сдавленно ответила она.
Видя его вот таким, холодным и профессиональным, она испытывала настоящее отвращение.
— Сейчас я попрошу Катрину снять ремень. Хорошо? Мы сможем успокоиться?
— Я спокойна! Только выпустите меня из этого проклятого дома!
— Послушайте, доктор, вы уверены, что поступаете правильно? Она очень возбуждена.
— Делайте, как я сказал. Но отойдите на шаг назад. Встаньте у нее за спиной.
— Я не собираюсь ничего делать, — заявила Кэролайн, когда сестра Катрина сняла ремень. — Просто уберите от меня этого парня. Сэма. Он кто такой вообще? Гигантский гном или тролль?
— Проклятье…
— Спокойно, Сэм. Мы с вами побеседуем и все обсудим во время разговора по поводу вашего поступления к нам.
— Мне казалось, мы уже поговорили.
— Нет, не совсем. Еще нет.
Дэвид, исполненный дружелюбного профессионализма, с серьезным видом приблизился к ней, взял за локоть, и уже через пару мгновений они оказались в маленькой комнатке, убого обставленной, с кроватью и креслом, которое занимало слишком много места.
— А теперь вы сможете немного успокоиться, — сказал он. — Садитесь в кресло, оно просто великолепное! Очень помогает расслабиться — наши пациенты его обожают.
— Ради всех святых, это же кресло!
Но она села, немного подумав, потянула за рычажок и откинулась на спинку, отметив про себя, что лампочки на потолке затянуты металлической сеткой.
— Это что такое, одна из камер? Я ваша пленница? В таком случае заявляю вам, что меня такое положение не устраивает. Не забывайте, что я приехала добровольно.
— Это «безопасная комната», мы ее так называем. Теперь закройте глаза. — Дэвид принялся поглаживать ее виски, и Кэролайн позволила себе расслабиться. Далекие звуки, наполнявшие клинику, стихли, и вместе с ними весь мир уплыл прочь, покачиваясь, точно на волнах безмятежного океана тишины.
— У меня для вас кое-что есть, — сказал Дэвид.
— Мне ничего не нужно.
— Вы слишком возбуждены.
— Это все из-за солнца. Я никак не могу перестать про него думать.
— Делайте глубокие вдохи, позвольте дрожи отступить, отпустите ее.
Она дрожит? Да, на самом деле, Кэролайн поняла, что ее трясет, точно она превратилась в маленький листок. Она чувствовала, что к ней подбираются темные боги; учуяв ее слабость, они щелкают челюстями, а их обсидиановые глаза горят внутренним огнем. Шипе Тотек, «владыка со снятой кожей», сожженной солнцем, мертвый и одновременно живой, вылез прямо из окровавленного рта Кота Мака.
Кэролайн уловила какое-то движение в комнате и услышала звон стакана. Она открыла глаза и увидела медсестру с маленьким бумажным стаканчиком, в котором лежала пилюлька, и стаканом воды.
— Что это? — спросила она у Дэвида.
— Легкое успокоительное.
— Нет.
Его руки были мягкими, но настойчивыми, Кэролайн почувствовала их скрытую силу, и ей понравилось это ощущение. В следующее мгновение она увидела вокруг его тела красные и голубые перья, которые будто шевелил ветер.
— И он спустится в ад, и соберет там кости людей, и разбросает их по земле, и их мудрость заставит их плясать.
— И что это такое?
— Миссия Кетцалькоатля, того, кто несет мир, создателя небес.
Она видела древнего бога в глазах Дэвида, так же, как когда они были детьми, и считала его самым прекрасным творением бога.
Он снова прикоснулся к ее вискам.
— Успокойтесь, мисс. Сейчас вы очень возбуждены. Давайте сначала перейдем по мосту на другой берег.
Он взял стаканчик с пилюлькой у медсестры и протянул Кэролайн.
Она сделала вид, что проглотила таблетку, как она догадалась, ксанакса.
— Хорошо. Это вам поможет.
— Дэвид?
— Доктор Форд. Меня зовут доктор Форд.
— Хорошо, — ответила она, стараясь не выдать своей боли. — Доктор Форд, я хочу, чтобы вы мне немного помогли и были снисходительны к моей невинной паранойе. Никому не называйте моей фамилии. Вы сможете?
Он заморгал, как будто ее просьба его удивила, и Кэролайн стало интересно, что он на самом деле помнит. Не вызывало сомнений, что он страдал лишь от частичной амнезии.