— Говорит станция «Вектор-Хризолит». В зоне наблюдения чисто. В случае прямого столкновения действует инструкция AN-3. В бункере Z вы найдете все необходимое. Сохраняйте спокойствие и следуйте к бункеру Z.
Проводник прищурился и внимательно пригляделся. В сотне метрах от него, на острие огромной кучи из разломанных плит и кирпича что-то зашевелилось. Плавный луч прожектора проплыл по наваленной насыпи и выхватил из темноты медленно поднимающуюся фигуру, колыхающуюся, словно студень.
— Разбудили… Твою жить, — сипло прошептал он в сторону.
— Где?
— А вон, глядь, чуть правее. Потерпи, щас фонарь посветит.
— Прожектор.
— Пф-ф-ф… Тоже мне, прожектор… Во-о-о, гляди.
Серая нежить в ярком свете прожектора выгнула спину и взмахнула ошметками рваных крыльев. Руки, покрытые узлами-наростами, медленно ощупали воздух. Белые глаза на бесформенном лице с тяжелой челюстью оглядели пустоту.
— Видал такого? То-то же… — с гордостью произнес мужик, точно похвастался собственной коровой. Его сосед, не веря глазам, потянулся вперед, сквозь дыру в заколоченной двери. Но крепкий хват руки рывком утянул его назад.
— Ты куда? — зашипел мужик и с силой надавил на его плечо. — Жить надоело?
Существо неуверенно поводило головой. Рваные крылья несколько раз встрепенулись и опять опустились грязными лохмотьями.
— Ш-ш-ш, не шевелись, — еле слышно прошептал мужик, и внутри полуразрушенной постройки воцарилась тишина. Нежить потопталась на месте, раздраженно ощерилась и еще раз прислушалась. Голод не давал покоя, требуя белка и насыщенных жиров, того, что так в избытке в человеческом мясе. Слабые крылья, после месячной спячки на дне разлома, вероятнее всего поднимут его в небо, но заберут последние силы. Поэтому надежда только на нюх.
Приплюснутый нос с широкими ноздрями беспрестанно втягивал воздух, как морская губка соленую воду, распознавая жизнь вокруг до молекул. Нежить вздохнула глубже и тяжело закрутила головой, ловя слабые, еле ощутимые струйки запаха спасительной еды, затаившейся где-то рядом. Кожу нежити пощипывало от витающего вокруг аромата человеческого белка.
— Приперло парня. Не отстанет, — опять зашептал мужик.
— Он знает, где мы? — Тревожно спросил его спутник.
Мужик неуверенно помолчал и через пару секунд ответил:
— Не думаю. Огородки у меня крепкие. Арфа проверяла… Опять не веришь? Зря ты так. На моих огородках три деревни держится. Эх ты, авторитет.
— Я не авторитет, а инженер-акустик.
— Вот я и говорю авторитет. Типичный.
Парень обреченно вздохнул.
— Если из сектора Выживших, значит авторитет?
Мужик не ответил и потянул носом. В воздухе запахло пережаренным мясом. Аромат проплыл мимо строения и густой волной поднялся до насыпи, расплываясь во все стороны и щели. Нежить тихо захрипела. Зарычала, негромко, будто собака на привязи, почуявшая опасность. Взметнула крыльями и с легкостью блохи прыгнула на несколько метров вверх.
— Ур-р-родина, — брезгливо поморщился мужик и покосился на Шварца, пялившегося на нежить. С открытым ртом и немым восторгом.
Застывшая в воздухе тварь фосфоресцирующе вспыхнула и выпустила в пространство облачко искр.
— Газы выпустила, — злорадно обрадовался мужик.
— Мать вашу… Ей что, пофиг на все законы? Ей все по барабану? — Хрипло прошептал парень. — Это же стоп-кадр из коллекции сюр… Бред мироздания!
Обезбашенной от голода нежити было начихать на земные законы притяжения. Без движения повиснув над насыпью, крылатая тварь с шумом вздохнула и завыла, вертя головой во все стороны.
— Где сенсёры? — тревожно нахмурился мужик.
— Сенсёры? — переспросил Шварц.
— Ну да. Вначале на станции газ пускают, чтобы разозлить ее и обнаружить месторасположение, потом она сама свои газы выпускает. Это у нее реакция, значит, на пищу. А после включают сенсёры.
— А-а-а, сенсоры…
Короткий и резкий вой сирены заставил вздрогнуть. Люди непроизвольно пригнули головы и пропустили шлейф от залпа сенсорной установки. Все, что через пару секунд успел увидеть Шварц, это раскромсанные клочья плоти, разлетевшиеся по воздуху неопрятным фейерверком.
— Вот и угомонилась, пташка-замарашка, — удовлетворенно пробормотал мужик и развернулся в другую сторону, глядя в глубину комнаты. — Арфа, просыпайся.
В темном углу зашебуршило, и кто-то сонно, сладко зевнул. Шварц тихонько засмеялся.
— Ну и человек. Тут такое, а ей хоть бы хны.
— Это тебе в новинку, а для нее привычно, — ответил мужик и еще раз негромко позвал:
— Арфа, вставай. Пора идти.
Фары прожектора напоследок дернулись в небо. Коротко взвизгнула сирена, и огромная изрытая территория погрузилась в темноту.
— Пирожки хотите? — раздалось у самого уха Шварца. В дверную дыру просунулась еще одна голова, вся в мелких золотистых кудряшках и с торчащим гребнем на макушке.
— Не до пирожков сейчас, — проворчал мужик. — Вещи собрала?
— Угу, — серые глаза внимательно оглядели территорию. — Па, я же просила разбудить.
— А чего ты тут не видела?
— Ну, ты и спать. Здесь все выло, как в аду, — удивился Шварц.
— Умаялась, — ответил за дочь мужик.
Через полчаса дорожка, огибающая горы ржавого металла, свернула в сторону и уперлась в ограждение из скрученной проволоки.
— Влево бери. Там дыра, — сказал мужик. Проползли через неприметный лаз, отряхнулись и двинулись по бурьяну. За спинами людей опять коротко взвизгнула сирена и механический голос привычно отрапортовал:
— Говорит станция «Вектор-Хризолит». В зоне наблюдения чисто. В случае прямого столкновения действует инструкция…
Мужик презрительно фыркнул и поморщился.
— Можно подумать, что они скажут по-другому, что в зоне наблюдения уже пятьдесят лет, как не чисто… Ублюдки. Сапрофаги недобитые. По мне, так надо говорить честно и открыто — в нашей зоне бардак, грязно и воняет.
Под ногами зашуршал потрескавшийся асфальт. Группа вышла на старую дорогу, по одному краю обнесенную сеткой рабицей. Полная луна выплыла из-за черной тучи и равнодушно осветила округу. По другую сторону дороги, через заросли кустарника возвышались корявые остовы разрушенных домов.
Шварц растерянно огляделся.
— Что-то спросить хочешь? — Арфа подошла сзади. Как всегда — неслышно, без единого шороха, шелеста и звука, но опять — неожиданно. Будто тебе в лицо выплеснули полведерка ледяной воды. Шварц вздрогнул и отвел глаза.
— Предупреждать надо.
Девчонка хмыкнула, склонив голову набок, и состроила смешную мордочку.
— Ладно. Давай свой огородок. А то к концу путешествия заикой станешь.
— Параноиком я стану к концу путешествия или паралитиком, — заворчал Шварц, вытаскивая из-за пазухи тяжелый амулет на тонком кожаном ремешке — пузатый металлический предмет, размером с пол-ладони и расписанный узорами, как ярмарочная игрушка.
— Не снимай, — тихо остановила его девчонка. Взяла в ладони огородок и что-то зашептала, склонив голову у груди Шварца. Мягкие кудряшки защекотали по шее, и он тихо засмеялся.
— Ш-ш-ш, не шуми, — строго нахмурила Арфа стрелки-брови и сверкнула глазами, отчего вдруг сразу стала походить на ведьму.
— Ты настоящая… — прошептал он ей в ухо, — лесная ведьма.
— Хорошо, что сам догадался. Не мешай.
Парень послушно замолчал. Тихое бормотание девчонки завораживало. Шварц попытался разобраться в ее шепоте, пока не почувствовал, как зазвенела голова.
— Вот и хорошо, — кивнула Арфа.
— Наколдовала?
— Угу.
— Эй, что вы там застряли, — крикнул мужик и махнул рукой. Арфа и Шварц прибавили шаг.
Поперек тропинки, перегораживая путь, валялся старый покореженный щит. Шварц нагнулся и вытащил зажигалку. Прочитать стертую, выжженную огнем надпись не удалось, кроме заглавной буквы «К».
— Копино-Задолье, — подсказала Арфа.
— Точно, Копино-Задолье… Слушай, о вас так мало информации. Пока искал документы по комплексу «Вектор», чуть не чокнулся. Черная дыра. В открытом доступе болтается один мертвый сайт.
— Тот, кто тебя сюда послал, наверняка должен был что-то знать.