— Какую тему? — придавленно спросил Виктор.
— Какую? Сложную. Невыполнимую: переход Эксперимента во вторую фазу рождение сверхчеловека, управляющего сверхэнергией. И переход в миры. Того, что не получилось в первый раз. Землю снесли, народы сгубили, но не успокоились, ироды. А ты лучше подумай о другом.
Парень вопросительно посмотрел на проводника. Арфа, наблюдающая горизонт, повернулась к отцу и в сомнении нахмурила лоб.
— Может, не надо?
— Хуже не будет. Пусть знает.
— Вы о чем? — Ничего не понимая, спросил Шварц.
— О твоей капсуле в герметичном керамопласте. Код N22D. Забыл?
Виктор ошеломленно посмотрел на мужика.
— Забыл, — пробормотал он и быстро потянулся к рюкзаку. — Откуда вы знаете код?.. А-а-а, точно, сенсёр… — Парень схватил рюкзак, расстегнул ремешок… И застыл, мрачно уставившись в одну точку.
— Как я мог забыть? Смешно.
— Да не суетись ты, сядь, — мужик стянул с головы фуражку и пятерней пригладил волосы. — Лучше скажи, для чего тебе капсула.
Шварц пожал плечами и уверенно сказал:
— Взять пробы почвы.
— В маленькую капсулу, хранящуюся в керамопластовом футляре с кодовым набором? Ну, знаешь, что-то с трудом верится. Для хороших проб нужно несколько небольших контейнеров, а не капсула, куда войдет три наперстка земли. Несерьезно. Да и зачем институту вашего профиля брать такие пробы? Ерунда получается.
— Ерунда, — точно эхо повторил Шварц, мучительно вспоминая что-то, что он намертво забыл.
— Да не парься ты зря. Все равно не вспомнишь. Ваши психометрики не зря деньги получают. — Мужик говорил спокойным голосом, будто о чем-то обыденном. — Не скажу, что мне было легко снять с тебя блок-стоп. Да что там объяснять… Обработали тебя, как морскую капусту перед консервированием.
— Что значит обработали? — Прошептал Шварц.
— То и значит… Слышал о новых аналогах удаленного гипноза? Вливают информацию через программу. Определенный набор букв и цифр на твоем компьютере нажимаешь кнопки, и все, «заказ» в голове. После этого ставится «якорь» для надежности, чтобы не было срывов. Толчок, крепкое пожатие, подзатыльник подойдет.
— А вы откуда знаете? — Потерянно спросил Шварц.
— Знаю. Некоторые думают, что совершать одну и туже глупость можно бесконечно… Ошибаются.
— Бред какой-то. Я бы помнил, я бы знал. Да кто я такой, чтобы мною занимались люди из правительства.
— Ты самый что ни на есть подходящий вариант. Наивный. Заметь, что я говорю об этом в первую очередь. Неглупый. Слегка повернутый на работе. Одним словом лох.
— То авторитет, теперь лох, — Виктор потер вспотевший лоб.
— Это не я придумал. Так называют тех, кого сюда отправляют. Подбирают людей определенного психотипа, к которому и ты относишься.
— А зачем подбирают?
Иван Федорович вымученно застонал. Парень постоял несколько секунд, пялясь на мужика, и тихо спросил:
— Манна?
— Дошло! Счастье-то какое.
— Зачем им Манна?
— Не тупи, — рассердился проводник. Ты наивный, но, вроде, не дурак.
— Значит, продолжение Эксперимента. — Ответ оказался простым и очевидным.
— Эх… Сердце у тебя хорошее. Настоящее.
— Вы это к чему?
— К тому, что обманывать тебя не хочется.
— Ага, точно. А у вас какое, не настоящее сердце? И поэтому вы вешаете мне лапшу на уши. Фокусы показываете. От вашей чудной логики, Иван Федорович, у меня мозги набекрень.
Мужик слушал Виктора и не перебивал, напряженно глядя перед собой. Арфа с тревогой следила за обоими. Когда ее отец заговорил снова, девчонка опустила голову и отвернулась.
— У меня справедливое сердце. Меня, и других, подобных мне называют Добропорядочными, — голос мужика стал удивительно ровным. — Мы не судим. Мы уравновешиваем… Только отнесись к этому спокойно, без нервов. Ты сегодня много увидел, но не многое понял. — Проводник помолчал и вздохнул. — Одна из наших задач — по мере сил усмирить Хаос. Другая задача успокоить Боль. Пока хлещется Боль Хаос не уйдет. Закономерность нарушена, Любовь слаба. А Свобода, как высшая идея, без Любви ущербна… Как тебе такая правда?
— Ваши убеждения заслуживают уважения. Только информация о тайной организации Добропорядочных попахивает сектантством. Вы уж не обижайтесь.
— Зачем я буду обижаться, — с улыбкой ответил мужик.
— Арфа тоже борется с Хаосом? — Не скрывая усмешки, спросил Виктор.
— Арфа? Нет. У Арфы — чистое сердце. Ей не нужна борьба. «Блаженны чистые сердцем». Читал? Евангелие от Матфея. Не читал, можешь не отвечать.
Проводник поднялся с травы и отряхнул штаны.
— Меня никто не спрашивал, быть мне Добропорядочным или не быть. Меня им сделали. Разве ж я человек? Мутант, прости меня Господи… — Сунув руку под рубашку, мужик вытащил свой огородок. Стянул его с шеи и укрыл в обеих ладонях…
То, что последовало за этим, заставило Шварца подпрыгнуть и с ужасом отскочить назад. Мужик исчез на глазах, оставив после себя едва заметное свечение, растворившееся через пару секунд.
— Фига се. Что за фокус? — Забормотал Шварц, вертя головой в поисках проводника. Арфа, до этого грустная и задумчивая, звонко расхохоталась.
— Да не пугайся ты, — сквозь смех сказала она и тут же крикнула: — Па… Ну, хватит.
Мужик появился вновь, вынырнул из-за спины парня. Тот, увидев возникшего из воздуха проводника, дернулся в сторону, чем вызвал новый взрыв хохота Арфы.
— Смейся, смейся, — угрюмо пробурчал Шварц, присев поодаль на корточки. — Только огородок, пожалуйста, не снимай.
— А что сердишься, сам напросился, — ехидно засмеялся Иван Федорович, пряча огородок под рубашкой.
— Напросился, — еле слышно передразнил его Шварц.
— Эх, ты… Жить косолапая. Идти пора, — Мужик немного покряхтел и первым двинулся в путь.
Два часа шли по изрытому полю, заросшему полынью и лопухами. Шварц не разговаривал, крутил в голове события прошедшей ночи и тихо вздыхал от ощущения, что его неслабо использовали. Все. И наши, и ваши. Не только здесь. И не только это чудо-юдо со своей блаженной дочерью.
Кто-то там, дома, расчетливо спрогнозировал каждый его шаг, загрузив программу в планшетку и подсадив в голову задачу, для выполнения которой ему пришлось пройти по запретной зоне опасным, закрытым для людей маршрутом. Впечатляет. Шварц мысленно снял перед ними шляпу.
Расчет был правильным профи с особой подготовкой здесь не годится. Такого раскусят, глянув на него еще издали. Один Иван Федорович чего стоит. Проводят до станции и помашут ручкой.
А вот такой «лох», как он неискушенный, в чем-то наивный, такой вполне способен выполнить задачу.
— Тебя будут проверять психометрики, — мужик незаметно подошел сзади. — Так, что решай, что будет в твоем отчете.
— Вы про Манну?
— И про нее тоже.
— Не знаю… может, вы что посоветуете?
— Есть опробованный вариант. Ты избежишь неприятностей, а они… Они, как всегда получат пустышку.
— Ладно, — подумав пару секунд, ответил Виктор. — Уже легче. Только что делать с моей головой?
— Да все в порядке с твоей головой. Там тоже будет пустышка. Возможно, служба применит к тебе глубокий гипноз, не бойся.
Шварц с шумом выдохнул и зашагал бодрее. Не то, чтобы с души камень свалился, но дышать стало легче. Его дело маленькое, а если точно никакое. Добропорядочные, Блаженные, Бездушные. Упыри, замешанные на неправильных штаммах. Черти полосатые в клетчатых штанах. Сверхчеловеки, выращенные на Манне с Небес… Начхать! Забыть! Стереть и выкинуть!
Серая пустошь с пыльными лопухами и горькой полынью осталась позади. Почва увлажнилась, толстые подошвы ботинок захлюпали по грязи. Впереди начались болота.
— Обойдем по краю, — устало бросил мужик. Бледное лицо заметно осунулось, под глазами проступили круги.
— Сколько вам лет? — неожиданно для самого себя спросил парень.
Иван Федорович удивился и неохотно ответил:
— Как раз накануне Эксперимента исполнилось сорок восемь. Хорошо сохранился? Такая вот жизнь. Пятьдесят лет прошло…