— Это сильно меняет дело. И усложняет, — пробормотал Сотников, о чём-то напряжённо думая. — Так! Решение будет такое. Товарищ Феоктистов обеспечивает поддержку — раз есть вероятность стычек, сталкерам без поддержки уходить в рейд слишком рискованно. Лунёв, не спорить!
Поднявшись и взяв в руки со стола фуражку, Феоктистов почти без паузы ответил:
— Свободного личного состава у меня, конечно, нет, но поддержку обеспечим. Двух бойцов отдам Кастету в рейд, звено из ещё двух бойцов на «Патриоте» поставлю в Санта-Барбаре в качестве маневренной группы. Мангруппе для усиления выделю пулемет ДПМ.
— Только ты смотри там, самых лучших дай, а не на отвяжись! — предупредил офицера нахмурившийся Сотников.
— У меня все лучшие! — дежурно похвастался бодрый Феоктистов, но тут же, сменив тон, добавил тише и серьёзней: — Всё будет исполнено, товарищ Командор.
— В таком случае объявляю совещание закрытым, о порядке связи и взаимодействия договоритесь сами. Операцию... Как там Лунёв сказал, человек со специализацией? Контроль над ходом операции «Специалист» возлагаю на Сергея Вадимовича Демченко.
Народ начал расходиться. Серёга остался в зале, чтобы решить какие-то другие вопросы, а мы с Мишганом вывались на вечерний воздух.
— Значит, с вояками поедем... — пробормотал я. — Может, это и хорошо.
— Ничего хорошего!— рыкнул Гоблин. — Сами бы быстренько сбегали, спеленали и привезли этого нейл-дизайнера в лучшем виде, ещё и вместе с шоколадкой. Не вижу сложностей.
— А мне почему-то они мерещатся, — вздохнул я. — Чуйка.
И всего через два дня выяснилось, что чуйка меня не подвела…
© Андрей Круз, Вадим Денисов, 2018 г.
Павел Корнев
ХМЕЛЬ И КЛОНДАЙК. ЭПИЛОГ
или
ВСЕМ НУЖЕН КЛОНДАЙК
Когда у Андрея появилась идея написать книгу о Приграничье, я этому только обрадовался. Во-первых, мне было интересно, что получится. Во-вторых, у меня самого планов на тот мир уже не было. Но вникнуть в чужую вселенную достаточно непросто, постоянно возникали вопросы, обсуждались какие-то детали и неочевидные мелочи. И в какой-то момент Андрей предложил соавторство.
Первую книгу мы написали за месяц. Сюжетные линии постоянно пересекались, требовалось работать быстро, чтобы не тормозить текст соавтора. Было интересно. Случались и споры, некоторые из них даже нашли отражение в тексте. Где-то я принимал аргументы Андрея, где-то он соглашался со мной. Итого — четыре книги и в планах была как минимум ещё одна. Но не срослось.
Сам я этот подцикл продолжать не буду. Приграничье никуда не денется, но не «Хмель и Клондайк». У этих книг было два автора, и Клондайк — герой стопроцентно крузовский. Его персонажем он и останется. Поэтому — эпилог.
Все истории когда-нибудь заканчиваются. Закончилась и эта. И я думаю, она вполне могла закончиться именно так...
Автор.
1.
Утро! Лето! Шум...
Из-за планов по застройке соседнего квартала началось расширение подъездной дороги, и вот уже третий день с рассвета и до заката за окнами бара беспрестанно грохотал отбойный молоток. Бригада рабочих в грязных спецовках, респираторах и касках без лишней спешки и весьма обстоятельно сносила оставшийся от заброшенного особняка цокольный этаж. Над пустырём витали клубы пыли, и ветер то и дело окутывал ими уличные столики. Посетителей на летней веранде заметно поубавилось. Да и в баре тоже аншлагов последние дни не наблюдается.
Я вытер вспотевшее лицо и взглянул на охватившую запястье серебряным браслетом «Омегу». Без четверти девять — самое время открывать бар. Непривычно весь день стоять за стойкой от звонка и до звонка, но Иван был занят, вот и приходилось крутиться самому.
Отперев входную дверь, я вернулся за прилавок, пошарил в кармане карго-брюк и вытащил запаянный пластиковый пакетик. Увы, упаковка оказалась негерметична, доза порошка набрала влаги и закаменела.
Ну, Виктор Петрович! Ну, ё-моё!
Такие деньги за эту алхимическую дрянь плачу, нельзя аккуратней, что ли?
Я помассировал занывшее плечо и взялся за выкидной нож. Сначала пяткой рукояти растолок кристаллическую массу, затем высыпал содержимое пакетика на разделочную доску, выщелкнул клинок и принялся методично измельчать препарат в порошок. Это, конечно, не семь ежедневных пилюль, но тоже мороки хватает...
Через прерывистое грохотанье отбойного молотка с улицы донёсся шум подъехавшего автомобиля. Я машинально завёл руку за спину и приподнял край фланелевой рубахи, высвобождая рукоять «Тауруса». Заодно кинул быстрый взгляд на арсенал под стойкой, но тревога оказалась напрасной. Пожаловал Ермолов.
Бывший начальник пограничной службы, изрядно прибавивший за годы кабинетной службы в весе, оказался в неожиданно приподнятом настроении.
— Привет, работникам общепита! — объявил он прямо с порога.
— Здрав буде, боярин, — отозвался я, убирая руку из-за спины. Затем скрутил из сторублёвки трубочку, склонился над разделочной доской и втянул порошок сначала в одну ноздрю, а потом и в другую.
Уф, жёстко пошло! Изнутри череп словно металлическим ёршиком поскребли.
— Ну ты вообще без палева! — фыркнул Ермолов, расстегнул лёгкую джинсовку и уселся на высокий стул. — Смотри, возьмут дружинники под белы рученьки...
— Рецепт же... — выдохнул я, помотал головой и вытер выступившие на глазах слёзы. — Ты только заказ забрать или выпьешь чего?
Ермолов задумчиво огладил короткую бородку и махнул рукой.
— Наливай! Только бутылочного. Того тёмного, с этим... как его... с мозаиком!
— Блэк ИПА? Он и на кране есть.
— ИПА-фигипа! Нет, чтоб по-русски назвать, — фыркнул Ермолов. — Давай разливное тогда!
Я подставил бокал под кран и принялся качать помпу.
Дословный перевод на русский «чёрный бледный эль» — тот ещё загиб. И «чёрный светлый эль» звучит ничуть не лучше.
Ермолов принял бокал, вдохнул аромат и сделал небольшой глоток.
— Отличное пиво. Нормальное название есть у него? Без этих ваших «сингл хоп» и прочей лабуды?
— «Чёрный крест».
— Почему?
— Потому что гладиолус.
Ермолов фыркнул и спросил:
— А сам чего не пьёшь? Или тебе и с порошка хорошо?
С порошка мне было... никак.
— Это чисто в медицинских целях, — сообщил я, потирая нос.
— Ну, Слав! И за чем тогда дело стало? Наливай!
Я подумал-подумал и накачал полбокала тёмного и себе. Но отхлебнуть не успел. Задребезжал телефонный аппарат, пришлось снимать трубку.
— Хмелев слушает, — произнёс я, выслушал собеседника и ответил: — Нет, Гордеева нет. Не знаю, когда будет. На днях.
Александр Ермолов навострил уши.
— Нет Клондайка, да?
Я глотнул пива и усмехнулся.
— А что ты хотел? Янтарь ему толкнуть?
Бывший начальник погранслужбы даже от бокала оторвался.
— С чего взял?
— Земля слухами полнится. Говорят, ты теперь янтарный барон.
Ермолов надолго приложился к пиву, потом покачал головой.
— Не, янтарь — это временный этап. Я в таможенные брокеры подался. Есть к твоему соседу деловое предложение.
— О-о-о! — протянул я и не удержался от неудобного вопроса. — Сам в отставку собрался или попросили уйти?
Александр покачал головой.
— Слава! Ну ты как маленький, честное слово. У нас попросить могут только к стенке пройти, никак не в отставку. Гибче надо быть и нос по ветру держать.
Я отставил бокал, пригладил короткие волосы и кивнул.
— Без гибкости у нас никак.
Ермолов ответил понимающей улыбкой и вдруг спросил:
— Да ты никак хиппуешь?
— В смысле? — не понял я.
— Фенечка же!
Я оправил задравшийся рукав рубашки, из-под которого выглядывали нити с резными бусинами, и покачал головой.
— Просто подарок.