— Цыть, молодой! Ты что творишь?
— Так у него рана с той стороны ведь…
— Ну и правильно! Он сейчас одним легким дышит. А ты ему это легкое хочешь задавить, да еще кровью залить из пробитого, коль то сверху окажется! Все верно его уложили, так и надо!
Торир и Дарри кое-как пристроились в кузове — места оставалось немного. Рука Дарри задела за что-то. Его словно обрадовало это нечаянное прикосновение, будто щенка погладил. Глянул — это был жезл подпоручика-колдуна, он словно просился в ладонь. И Дарри взял его. Подержав немного, пристроил за поясом.
— Как же они так неосторожно ехали? Ребята опытные, и на тебе, — печально сказал Воронов.
В это время Глоин завел заглохший мотор, и Дарри пришлось почти кричать в ответ:
— Колдун, умирая, сказал, что щит не удержал. Что у них винтовки были.
— Так может быть. Сам-то он не особо сильный колдун… был, с бронзовым медальоном. Но от пистолетов щит удержал бы наверняка. А оно вишь как — кордегардию раздолбили, да и кое-кто из местных подключился. Вот винтовочки и выплыли…
А Дарри вспомнил убогие винтовки у охранников машины, стоявшей в очереди на переправу перед ними, и напомнил это Гимли.
— Тоже вариант, — не стал спорить веснушчатый пограничник, — старье сдали, а в тайничке новые лежали. В машине много можно напрятать… Никто не думал о таком, никто! Тьфу! Проспали все. Контрразведка, ити её тудой!
Тяжело рвануло со стороны пристаней — так, что в доме поблизости задребезжали и местами полопались стекла. И еще раз, и снова звон битого стекла. Что там могло так громыхнуть? Может, на какой-нибудь из барж была взрывчатка? Но, судя по скривившемуся, как от зубной боли, Пришлому, все было еще гаже. И Дарри сообразил — сторожевики подорвали. Воронов, тем временем, сердито сплюнув, начал отдавать команды:
— Глоин, сдаешь назад и в первый переулок налево. Затем второй поворот направо. Нам нужно поспешить, пока Управу не обложили плотно. Чем меньше стволов в нас будет целиться, тем больше шансов. Пока не выскочим на площадь перед банком и Управой, мы с Гимли держим передний сектор, остальные — задний. Про крыши не забываем! На площади, Бофур, внимание — перекидываемся назад по часовой стрелке, остальные — направо и налево. Поехали!
«Копейка» сдала назад ровно настолько, насколько нужно. Ювелирно, в сантиметре от стены лабаза, повернула налево и поехала. Глоин не гнал, но ехал максимально быстро. Секунды напряженного ожидания, и ничего. Ничего и никого. Еще одна площадь, скорее, площадочка, чуть меньше той, с которой они начали свой автопробег, и поворот направо. И сразу захлопала, впрочем, безуспешно, винтовка Гимли. Какие-то фигуры в черных балахонах и черных же тюрбанах на головах, с закрытыми до глаз лицами, метрах в двадцатипяти-тридцати от перекрестка. Дудукнул очередью на три-четыре патрона «Утес» — конопатый Пришлый выступил с главным калибром, но машина уже почти въехала в толпу черных. Именно толпу — их было около десятка, они перекрывали всю довольно широкую улицу, стоя у распахнутых ворот дома. Пулемет оглоблей снес не меньше четверых, настолько кучно они стояли, но теперь стал бесполезен.
— Туги! Вали их! — зло заорал Воронов. Гимли, отставив самозарядку, стрелял в черно-воронью толпу из помпы, и на этот раз успешно. Забыв о нарезанных секторах, Торир и Дарри азартно лупили по врагу из винтовок, жутко неудобных сейчас для стрельбы. Бофур поступил умнее, схватив два револьвера из кучи трофеев на полу кузова «Копейки» и, едва просунув толстые сардельки своих пальцев в скобы вокруг спусковых крючков, палил с обеих рук практически в упор и сверху. Машина перевалилась через что-то раз, другой, третий — и вот черные уже позади. Свалили, кажется, не всех, уж больно скоротечно все случилось, но вслед им никто не стрелял. И то слава богу. Улица, не виляя, выходила на площадь перед Управой. Её здание уже было видно метрах в двухстах впереди. Торир честно и добросовестно выцеливал возможных врагов со своей стороны, на крышах и чердаках. Дарри привстал, чтобы добыть из подсумка очередной магазин, и в этот момент неожиданно для него машину сильно подбросило — еще один труп оказался под колесами, а скорость была уже довольно изрядной. Неустойчиво стоявшего и не успевшего ни за что схватиться Камня, словно из катапульты, вышвырнуло из машины. Неуклюжей жабой приложившись об стену дома, он шмякнулся вниз. Пока Дарри исполнял свой акробатический этюд, «Копейка» выскочила на площадь и привлекла общее внимание, как защитников Управы, так и нападавших. Ожесточенный обстрел начался почти сразу. Воронов, не скупясь, бил в ответ из пулемета, все остальные, пытаясь стать как можно меньше и ниже, не отставали от него. По машине попадали — словно палками стучало по железу. Правда, по счастью, пока никого не зацепило. Но каждый словно вел свою маленькую войну. Глоин заложил вираж, уходя с линии огня большинства неприятелей, и ловил машину, которую из-за спущенных шин мотало во все стороны. Воронов и Бофур, стараясь не подставиться, пытались заткнуть самых активных противников. Так что исчезновение Дарри заметили только тогда, когда избитая машина завернула за угол, там, где было меньше стрельбы, и пассажиры начали перебежками просачиваться в Управу.
Дарри же, поднявшись с земли, протер рукавом винтовку, упавшую на пыльную землю, и пытался понять, что же ему делать. «Копейка» заложила дугу против часовой стрелки, и он потерял ее из вида. Значит, и родичи не видят его, не видят, что он выпал. До площади были считанные метры, и он их преодолел. Но соваться дальше… Даже ему, неискушенному в деле войны, было ясно, что пытаться одолеть расстояние до Управы пешком — безумие чистой воды. По танцующей на площади «Копейке» палили чуть ли не из каждого окна. Было ясно, что никого не зацепило только благодаря мастерству Глоина, да бесстрашию Пришлого Воронова и Бофура, торчащим у пулемета. Ну и их весомым аргументам: пуля из «Утеса» — это тебе не шелуха от семечек. Бревно прошибет и не спросит, как звали. Ещё, наверное, явному и чудесному попустительству богов. Но рано или поздно, причем скорее рано, это закончится. Плотность огня тут даже важнее меткости. Нахально выглянув из-за угла, Дарри увидел, что стреляют почти из каждого дома, выходящего на площадь. Благодаря отвлекшей всех пляске машины по площади, он сам словно стал невидимкой, но вряд ли это надолго. Кажется, они проскочили и, вроде бы, насколько он рассмотрел, живы. Теперь светиться на площади просто глупо!
Осторожно пятясь, он убрался за угол. Надо куда-то спрятаться. В Управу ему не проскочить, уж сейчас-то точно. Можно попробовать пробраться ночью... Но Камень, как почти все гномы, был нормальным приземленным реалистом, трезво оценивая и свои воинские навыки и способности к скрытному перемещению. Да еще и из Управы могут влупить на подозрительный звук. Опять-таки, где ему укрыться до темноты? Почти все дома вокруг заняты налетчиками. И так же, наверняка, будет вокруг любого очага сопротивления. Впрочем, из других очагов он представлял только форт. Знакомых у него нет, так что и спрятать его некому. Города он не знает. Кто сторонник, кто противник Пришлых — загадка. Да и сторонником быть небезопасно. Грабеж уже начался, наверняка. А их машины… Ой-йе, прощай, ЗИЛки! Хорошо, хоть товар продали. Но, что с Рарри, Балинами и Орри? Был ли «Водар Великий» для них надежным местом? И стоит ли пытаться пробраться туда или нет? Как вообще захватчики относятся к гномам? То, что они примкнули к Пришлому, получилось довольно случайно. Вспомнил взгляды баронцев на входе в оружейный магазин и решил исходить из того, что его будут сразу убивать. Отсидеться на чердаке, таясь и от мятежников, и от хозяев? Ну да, пробравшись тихо, как эльф, ага. В любом случае, надо понять, что у него есть? Во-первых, винтовка с тремя полными магазинами, два револьвера — свой сорок четвертый и «Чекан». К своему два скорозарядника и россыпью… сколько там? Пятнадцать патронов. К «Чекану» еще семь, кроме барабана. Негусто. Еще, правда, секира и штык-тесак. Надо вернуться к тугам и пошарить на предмет боеприпасов!