Но в любом случае с тварью что-то нужно делать. Черномордые сволочи-морфы в последнее время слишком уж ума-разума набрались, стали даже в лесу нападать. Некоторые так вообще на свободную охоту уходят в лесопосадки. Нырнут где-нибудь на окраине города в подступившие заросли, заберутся на дерево рядом с дорогой и оттуда уже кошмарят проезжающих. Не дай бог, если подобная зараза за нами топает. Можно и до места не добраться.
— Михалыч, ствол пока не свети. Тварюга умная, увидит оружие — тут же спрячется. А мы груженые, дорога петляет и после дождя. Нам просто не оторваться.
— Это что, отожравшийся? — глаза у попутчика были ошалевшие. Что поделаешь, не каждый день он с подобным зоопарком встречается. Он все больше по строительству. Дом с ноля поставить, для колодца место найти. Заборчик егозой так заплести, что любой лиходей сто раз подумает, надо ли к хозяевам в гости заходить. И по мебели самодельной лучше специалиста не найти. Я недавно под настойку похвастался знакомством с таким полезным человеком, вот и попросили меня уже вместе в гости наведаться. Лавку справить, стол подшаманить. Теперь и думай, как до ворот добраться без того, чтобы голову откусили.
— Да, это тот самый. Как я скомандую «давай», сразу вниз ныряй, чтобы не видно было. А я постараюсь поймать заразу. Она как раз вдоль по обочине топает, мне в зеркальце видно. Там проплешина, удрать не успеет. Два гарантированных ей влеплю. Либо сдохнет, либо рванет обратно, забыв про нас до лучших времен.
— А если...
— Никаких если.
Что мне в старике нравится, так это умение молча делать то, что приказано. Воспитали его все же дикие земли. Рассказывал, что в первой перестрелке стоял столбом и лишь головой крутил, чудом пулю не поймал. Потом уже пообтерся, городские привычки забыл. Но все равно гражданским остался. Хотя, не всем с автоматом по буеракам бегать. Даже я бы сказал иначе. Мы, на всю голову отмороженные, бодрыми сайгаками носимся, чтобы именно такие люди жили спокойно. И чтобы они строили те самые города, где будут жить нормальные люди и куда мы сможем вернуться после очередного рейда. Все же люди с оружием нужны для защиты мирной жизни, а не для того, чтобы войну воспроизводить снова и снова.
— Давай!
Уже еле кативший пикап скрипнул тормозами и остановился. Михалыч сполз с сиденья, я же ударом кулака выбил защелку, откинул крышу и, развернувшись, высунулся наружу. Навел ствол на замершую далеко позади черную тень. По ушам гулко ударил первый выстрел, тут же последовал второй и третий. Сто пятьдесят метров, вряд ли больше. Пусть я и не снайпер, но с пристрелянного ствола и хорошей оптики промазать был бы грех.
Морф закрутился на месте, затем рванул в сторону, забирая ближе к разросшимся кустам. Еще две пули выбили из него куски мяса и крови, но тварь все же сумела скрыться в густой зелени. Одно радует, за нами она сейчас точно не увяжется. А обратно я другой дорогой пойду.
Поставив автомат в держатель, вернул крышу на место и тронул пикап дальше. Задержала нас эта тварь, а до места еще пыхтеть и пыхтеть.
— Слушай, а если его приручить? — задумчиво спросил Михалыч, неотрывно уставившись в боковое зеркало. — Ведь умная должна быть зараза! Представляешь, дома такую держать. Можно вообще хоть в джунглях обосноваться, хоть одному где-нибудь на кордоне поселиться. Как идея?
Я представил себе морфа в будке рядом с крыльцом своего крохотного домика на краю деревни и вздрогнул. Не повезло, видел разок, что осталось от мародеров после личной встречи с клыкастой дрянью. Завтрак, обед и ужин рядом в канаве оставил, настолько впечатлился.
— Знаешь, ты у хозяина спроси, как доберемся. Он про них все знает. И про морфов, и про ходячих бедолаг. Может, что и подскажет.
На этой оптимистической ноте мы двинулись дальше по петляющей грунтовке, разбрасывая лужи из-под колес. До ворот было еще полчаса неспешной езды. А там — почти на месте.
Хозяин встречал дома, как условились. Обычно он брал любимый «уазик» и исчезал куда-нибудь по делам. Или в гости ездил, чтобы порыбачить, или на охоту сходить с друзьями. Благо, у этого огромного озера мелкой россыпью построили уже немало домов. Правда, от ворот до ворот надо было иногда и пять, а то и десять километров отмахать. Но все же не безлюдные места.
Разгрузив под навес пахнущие смолой доски, прошли в дом. Познакомив Михалыча с Андреем, я оставил их обсуждать мебельные вопросы, а сам выбрался наружу, подышать свежим воздухом.
Все же удивительное здесь место. Тихо, только птицы на деревьях поют. И комаров рядом нет. Идиллия. А самое главное — стрельбы не слышно. Это в Приграничье где или в дельте Амазонки до сих пор народ периодически жжет патроны без счету, а тут — только если на кабана сходить или обнаглевшего оленя от грядок отвадить. А потом сесть на террасе, пивка холодненького... Вот же я тормоз! Что называется — не встречайте морфа по дороге, память и не отвалится.
Распахнув дверь и, отдуваясь, втащил внутрь блестящий подарок.
— Андрей, Хмель просил пустые кеги ему вернуть. И амулет для холода тоже, он подзарядит. Этот пока можно пользовать.
— В подвале возьми, — ответил хозяин, на секунду отрываясь от расстеленных на столе бумаг. Похоже, к планам мебельной революции он подошел со всей обстоятельностью, как и к любому другому делу. — Там же мешок в углу с ярко-красным цветком намалеванным. Из Каира специи ему просили передать.
Мешок, так мешок. Мне не трудно. Если учесть, что хозяин этого домика в лесу меня в свое время по кускам собрал, когда я после неудачной заварухи через ненаведенный портал провалился куда бог пошлет — то я не только мешок, я ему здесь форт в одиночку построю, гору земли перелопатив. А себе зарубку надо сделать, чтобы попозже к Хмелю в гости заехать, на халяву пивом угоститься. Он любит экспериментальные сорта мне подсовывать. Говорит, что я отличный дегустатор. По его мнению моя физиономия ему удачу приносит. Дескать, если ее, физиономию мою, с первого глотка в одну сторону перекосило, то лучше всё вылить по-тихому, не стоит посетителей расстраивать. А если в другую сторону рожу повело, можно смело выставлять продукт — отбоя от желающих купить не будет. Значит, не забыть. Блокнотик завести для записей, что ли?
Или лучше кегу темного у него выцыганить вместе с амулетом, а самому в Большой Каир податься? Там у Дианы такие девочки, что можно и на месяц зависнуть...
Через неделю мы с Михалычем собирались обратно. Проверив автомат, я в какой раз попытался на кривой кобыле подъехать к Андрею:
— Ты бы зверье хоть разогнал по округе, что ли. Каждый раз с приключениями. Можешь же.
— С чего бы? — удивился он, проверяя, насколько крепко привязан груз в кузове пикапа. — Я их отпустил, теперь они сами. Как и вы все. Сами живут, сами отношения выясняют, в гости заглядывают. Так что, не мотай сопли на кулак, езжай лучше, пока до вечера не провозились. И оружие проверь, а то помню, что ты все с полупустыми магазинами норовишь бродить, а потом патроны по карманам шаришь.
Это да, болтовни не по делу и жалоб на тяжелую жизнь хозяин домика у озера не любит. Надо — иди и сделай. А не можешь и крайних ищешь, чтобы на них свою работу свалить — так в глаза и скажут, чтобы топал куда подальше.
Попрыгав по старой армейской привычке и убедившись, что нигде не брякаю, помахал на прощание и полез в кабину. Нам до Иных миров еще переходов десять надо отмотать. Увы, я ходок слабоватый, не могу дырки бурить сразу в нужное место. Приходится подстраиваться под выверты параллельных миров. Сначала мимо зомби протилипаем, потом краешком черноту зацепим. Денёк на кораблике соленым воздухом подышим, перебираясь с одного острова на другой. А оттуда уже и до Протектората Русской Армии рукой подать. Зато — мир повидаем.
Пикап медленно катил по еле заметной колее мимо озера, а я все поглядывал в зеркальце на стоящую рядом с террасой фигуру Демиурга. Наверное, сегодня еще кто-нибудь заглянет. Он редко в одиночестве остается, любит народ его домик у озера. Не зря две огромные лавки ему Михалыч соорудил рядом с новым длинным столом. Как раз гостей встречать.