Мортус требовательно протянул руку к Алисе, но девочка испуганно взвизгнула и поспешила спрятать своего игрушечного мишку за спину. Охранники, как по команде, вскинули автоматы и стали надвигаться на могильщика.
— Спокойно! — Каледин поспешил разрешить недоразумение, пока дело не дошло до пальбы. Стоило ему только взглянуть на бойцов Назима, как они тут же сникли и опустили оружие. — Нет, любезный, нам нужно, чтобы вы подвезли меня и этого ребенка до «Обводного канала».
— Интересно, с каких пор наши дрезины превратились в такси? — возмутился мортус.
— Я вижу, что у вас, любезный, хорошая память, раз вы еще помните жизнь на поверхности, — улыбнулся в ответ Каледин. — Значит, вам не составит труда вспомнить и распоряжение главного бригадира Щербины о предоставлении вашим сообществом любой помощи предъявителю сего знака?
Из недр бесконечных складок своих одеяний Каледин извлек блестящий предмет и продемонстрировал его ошарашенному мортусу. Казалось, от удивления глаза бедняги выскочат из прорезей маски. А его товарищи, наблюдавшие эту сцену со стороны, стоя внизу у дрезины, испуганно вскрикнули и поспешили прикрыть свои лица руками.
Сколько бы Иван с подчиненными ни пытались, но никто из них так и не смог рассмотреть таинственную вещь, вызвавшую среди могильщиков такой переполох. Наемник же, добившись желаемого результата, убрал предмет обратно за пазуху.
— Вижу, что вы помните приказы Щербины. И, насколько я понял из нашего разговора, у вас уже все готово для того, чтобы выдвинуться в путь. — Каледин с кошачьей грацией соскользнул с края платформы на дрезину. — Малявка, иди сюда.
Алиса сперва посмотрела по сторонам, после чего поняла, что Серый обращается именно к ней. Осознав сей факт, она тут же обиженно надула губы и топнула маленькой ножкой.
— Я не малявка! Меня зовут Алиса! — Щеки ее покраснели, и все шло к тому, что девочка сейчас закатит серьезную истерику.
Но дальше произошло нечто странное. Казалось, только что Алиса стояла на платформе в окружении пяти здоровенных мужиков. А через мгновение она уже сидела на самодельной скамейке рядом с Калединым и, подобно рыбе, жадно хватала ртом воздух.
— Другие могут звать тебя как угодно, а я буду называть тебя Малявкой. — Сказав это, наемник постарался устроиться на жесткой скамейке с максимальным комфортом, водрузив ноги на лежавшие перед ним мешки с трупами.
Алиса потрясенно молчала. Иван и его подчиненные спустились по лестнице на пути и встали по бокам от дрезины, так как у них был строгий приказ сопроводить дочь Назима до блокпоста на выходе из «Садовой». А мортусы, поспешно закончив сборы, забрались на свои места. Старший сел рядом с Калединым, а двое других заняли скамейку напротив.
Издав противный скрежет, рычаг, качаемый вверх-вниз восемью руками, привел дрезину в движение. Сперва рывками, а затем все мягче и быстрее допотопное средство передвижения устремилось во тьму туннеля.
Скрип-уф! Скриииип-уф!
Мортусы, сменяясь каждые пятнадцать минут, мерно качали рычаг, издававший при каждом движении режущие слух звуки.
Скрип-уф! Скриииип-уф!
В былые времена поезд преодолевал расстояние между станциями всего за каких-то пять минут. Теоретически ручная дрезина, даже с учетом максимальной загруженности, могла проехать этот путь за четверть часа. Но сейчас все было иначе. Местами стены и потолки туннелей обваливались, при этом безнадежно повреждая железнодорожное полотно. Подъезжая к таким участкам, мортусы останавливались, разгружали дрезину и переносили ее на руках. После вновь загружались и ехали дальше. Так что в итоге дорога до следующей станции заняла не меньше двух часов.
В пути Каледин попытался разговорить мортусов, знают ли они что-нибудь о событиях с переселенцами.
— К сожалению, нам нечего рассказать, уважаемый, — откликнулся старший мортус. — Последние две недели мы занимались деловыми вопросами на «Невском проспекте».
Поняв, что дальше расспрашивать бессмысленно, Каледин оставил мортусов и оглянулся на подопечную. Оказалось, Алиса уже сладко спала, свернувшись калачиком прямо на полу дрезины. Глядя на объятую безмятежным сном девочку, Каледин невольно вспомнил свое детство и мысленно содрогнулся.
В его жизни не было заботливого отца и собственной комнаты, наполненной игрушками. Детства своего наемник почти не помнил. А юность его, прошедшую в лаборатории Зеленого Доктора, наполняли иглы, капельницы и бесконечные эксперименты над его телом и разумом. Это была не сказка, а кошмар. Кошмар, состоящий из сплошных оттенков серого цвета.
5
Алиса проснулась уже на «Звенигородской». Дрезина остановилась, так как путь им преградили обитатели станции.
— Прошу прощения. — Из толпы выдвинулся пожилой, но еще крепкий телом мужчина. — Меня зовут Лев Яковлевич, я временный начальник станции. У нас к вам просьба…
— Говори, старик, время дорого, — отозвался один из мортусов.
— Дело в том, что у нас вчера погиб ребенок, и мы хотели бы похоронить его по всем традициям. К сожалению, на нашей станции лишь женщины, старики и дети, и мы не в состоянии…
— А где же охранники из Вегана? — вмешался в разговор Каледин.
Старик недоуменно перевел взгляд на невесть откуда взявшегося на повозке мортусов человека в странных одеждах. Но Лев Яковлевич удивился еще больше, когда со дна дрезины поднялась заспанная Алиса.
— Дядя Каледин, мы уже приехали?
В толпе зашумели:
— Это же Алиса, дочь Назима!
— Тихо! — прикрикнул на собравшихся наемник. Под пристальными взглядами звенигородцев Каледин достал из недр своего одеяния кошелек и отсчитал пять патронов. Высыпав их в обмотанную тканью ладонь мортуса, наемник указал на тело мертвого мальчика, лежащее на платформе: — Возьмите его и похороните вместе с остальными. А мы сойдем здесь.
— Ох! Благодарю вас, молодой человек! Не знаю, как вас по имени?
— Каледин. — Наемник спрыгнул на землю и помог спуститься Алисе. — Я, как вы уже могли догадаться, прибыл по поручению вашего бывшего начальника Назима. И у меня к вам несколько вопросов.
Пока обитатели станции прощались с умершим мальчиком, Лев Яковлевич проводил наемника и девочку в свою палатку.
— Не желаете ли чаю? — гостеприимно предложил пожилой начальник станции, протянув небольшой закопченный котелок, наполненный маслянистой мутной жидкостью, по виду больше напоминающий грибной суп. Каледин отказался, а вот девочка с жадностью принялась поглощать угощение. — Так что привело вас на нашу скромную станцию?
— Скажите, Лев Яковлевич, а где же веганы? Насколько я понял, они должны приглядывать за колонистами на вашей и соседней станциях и обеспечивать вам защиту.
— О, молодой человек! Вы же знаете наше руководство. Одно дело — договоренности на словах, а совсем другое — на деле! Имперцы действительно охраняли нашу станцию в течение первых недель, а потом ушли.
— Как это — ушли? — опешил Каледин.
— А вот так, взяли и ушли. Ножками, — рассмеялся в ответ Лев Яковлевич. — И я не сказал бы, что мы огорчены этим фактом. Народ они весьма неприятный. Все время косились на нас, будто съесть хотели. А в один прекрасный день — оп! И словно сквозь землю провалились.
— Ну, хорошо, оставим пока вопрос с веганами. А что вы или кто-нибудь из ваших подопечных можете поведать о судьбе жителей «Обводного канала»?
— Тут мы знаем ровно столько же, сколько и про местоположение веганов. За несколько последних дней со стороны «Обводного» кроме мортусов никто не приходил.
Каледин задал еще несколько вопросов, в том числе и о Давиде. И вновь глухо. Никто из обитателей «Звенигородской» не видел человека, подходившего под описание обезумевшего старца. Или не хотел говорить об этом Каледину. В любом случае, наемник решил отказаться от щедрого предложения остаться переночевать в палатке начальника станции и продолжил путь. Прежде чем попрощаться, наемник протянул Льву Яковлевичу ту самую учебную гранату, что забрал из рук убитого Давида.