— Что это? — Удивление начальника станции было искренним. — Зачем мне граната?
— Не бойтесь, она учебная, — успокоил Льва Яковлевича наемник. — Возьмите, вдруг пригодится. Убить ею нельзя, если только в висок какого-нибудь агрессора ударить, но в качестве психологического оружия сгодится.
— Спасибо, — растерянно поблагодарил начальник станции, принимая из рук наемника неожиданный подарок. Каледин мысленно выругался. Он рассчитывал, что Лев Яковлевич узнает гранату или как-то еще выдаст свое знакомство с Давидом, но тщетно. — А как же вы? Мне кажется, что подобные игрушки вам пригодятся больше, нежели простым мирным обитателям этой станции.
— Благодарю за заботу. У меня есть еще парочка. — В качестве подтверждения Каледин откинул одну из пол своих многочисленных одежд и продемонстрировал онемевшему начальнику «Звенигородской» настоящую коллекцию гранат. — И, в отличие от подаренной вам, это отнюдь не игрушки.
6
— Дядя Каледин.
— Что тебе, Малявка?
— Я не малявка! — Звонкий голосок девочки эхом заметался между тюбингов и мрачных сводов перегона между «Звенигородской» и «Обводным каналом». Испугавшись, девочка произнесла почти шепотом: — Я же говорила, что я Алиса.
— А я сказал, что буду звать тебя Малявкой, — невозмутимо ответил наемник, освещая путь себе и спутнице при помощи электродинамического фонаря, вырабатывающего электричество за счет ручной тяги. Хотя сам он прекрасно видел в темноте, девочка подобными качествами похвастаться не могла. — Что ты хотела?
Девочка некоторое время молчала, аккуратно ступая между шпалами, и обиженно сопела. Тишину нарушало лишь дыхание спутников и жужжание фонарика. Наконец Алиса не выдержала и спросила:
— А вы знаете, что за нами следят?
Каледин улыбнулся. «Хвост» он заметил еще на блокпосту на выезде из «Три Эс». А вот Алиса его приятно удивила. Несмотря на юный возраст и надежного телохранителя, девочка внимательно следила за окружающей обстановкой. Метро — не место для маленьких детей. Хотя и для простых людей это не место. Человек предназначен для жизни на поверхности, а не для прозябания в кротовых норах.
Остановившись, наемник посветил в сторону «Звенигородской».
— Не желаешь, наконец, показаться? Преследователь из тебя никудышный, раз твое присутствие уже заметила даже такая Малявка, как она.
— Я не малявка! — привычно отозвалась Алиса, но уже больше для проформы.
В свете фонаря появился молодой человек с абсолютно белой кожей и волосами, заплетенными в белокурые дреды. Но в облике незнакомца Каледина поразила отнюдь не бледная кожа или экзотическая прическа. На груди у него висел потрепанный жизнью зеркальный фотоаппарат Canon.
— Ты откуда такой нарисовался, братишка? — удивленно воскликнул наемник.
Юноша застенчиво улыбнулся.
— Меня зовут Черныш. Я работаю журналистом для единственной на станции «Три Эс» газеты.
— Журна… кем? — Алиса во все глаза уставилась на необычного юношу.
— Черныш, говоришь? — хмыкнул Каледин, тоже внимательнейшим образом оглядывая альбиноса. — Сам такой шутник или друзья с выбором имени помогли?
— Друзья… — потупил взор тот.
— С такими друзьями и врагов не надо. А за нами ты чего увязался?
— Надоело писать про Ярмарку да про показательные порки преступников! Я знаю, что вас отправили к поселенцам на «Обводный канал» и дали какое-то важное поручение. Я напишу об этом статью и прославлюсь на все Метро. Люди захотят читать мою газету за деньги, будут заказывать рекламу и объявления…
— Стоп, приятель! Слишком много подробностей. — Каледин развернулся и потянул за собой Алису. — У меня, как ты правильно заметил, есть важное поручение. Мне и так уже посадили на шею одну малявку, а воспитателем детского сада я не нанимался. Так что топай домой, пока тебя родители не потеряли.
— Я не малявка, я Алиса!
— А я у вас разрешения и не спрашивал! Я представитель свободной прессы! — закричал Черныш в спину уходящему наемнику. — К тому же я сирота, так что меня никто искать и оплакивать не будет. А присоединиться к вам я бы хотел из соображений элементарной безопасности. Да и чтобы не так скучно было идти по темным туннелям.
— Опять слишком много подробностей, приятель, — отозвался Каледин.
7
Станция «Обводный канал» больше напоминала склеп: пустые палатки, котомки с вещами и домашней утварью, в беспорядке разбросанные по платформе, и ни единой живой души. Но тут, в опровержение этого впечатления, на краю платформы появилась фигура человека.
— Назад! — приказал Каледин испугавшейся Алисе. Не теряя времени даром, наемник подтолкнул девочку к входу в ближайшую пустую палатку, а сам приготовился к бою.
— Не стреляйте! Свои!
По платформе, огибая кучи брошенных вещей, в их сторону шел высокий, почти одного роста с Калединым, мускулистый мужчина. Каледин сразу же опознал на незнакомце военную форму Империи Веган. Но еще больше наемника насторожил тот факт, что лицо нежданного гостя скрывала черная полумаска.
— Капитан Реутов! — представился подошедший. — Прибыл по специальному поручению коменданта фиолетовой линии. А вы кто такие и что здесь делаете?
— А какое тебе дело, капитан? Эта станция никому не принадлежит, и я имею полное право тут заночевать.
В ответ веган лишь заскрипел зубами, но промолчал. Крыть ему было нечем. Тем временем из-за спины Каледина показался объектив фотоаппарата Черныша, и напряженную тишину нарушил щелчок. Вздрогнув от неожиданности, капитан запоздало потянулся к пистолету в поясной кобуре.
— Тихо, капитан! — Каледин предупреждающе вскинул руку, в которой уже держал оружие странной конструкции. Длинный ствол, толстая, по форме напоминающая грушу рукоять и блестящие в сумраке металлические накладки. — Это всего лишь мой племянник тебя сфотографировал. Помнишь еще, что это такое — фотоаппарат? Или ты родился уже после Катастрофы?
— Я знаю, что такое фотоаппарат. Но нахрена твой племяш меня щелкнул? Пусть немедленно удалит снимок или я отберу и разобью его камеру!
— Что ты такой нервный, капитан? Прямо как депутат на выходе из борделя, — покачал головой наемник, но потом все же приказал новоиспеченному племяннику: — Удали его фото.
— А чего такого? — капризным тоном ответил Черныш. — У нас свободное метро, кого хочу, того и фотографирую. Разрешение не требуется!..
Договорить он не успел, лишь удивленно вскрикнул, когда неведомая сила вырвала из его рук камеру. Наемник пару секунд повертел старенький Canon, затем нажал пару кнопок и протянул фотоаппарат обратно владельцу.
— Держи, — а затем обратился к капитану: — Твое фото я удалил. Доволен?
Несколько мгновений Реутов недоверчиво смотрел на Каледина и Черныша, но вдруг как-то разом расслабился и убрал руки за спину.
— Да. Прошу меня извинить, я слишком бурно отреагировал. Все дело в том, что пропали мои люди и я немного на взводе.
— Пропали ваши люди? — переспросил Каледин, убирая странный пистолет в недра своих не менее странных одеяний. Черныш наконец-то осмелился выйти из-за спины наемника и встал рядом, при этом демонстративно переместив камеру на бок.
— Я руковожу… точнее, руководил небольшим отрядом из десяти человек. Нам было поручено охранять на этой станции переселенцев с «Три Эс». — Веган говорил быстро и четко. По личному опыту Каледин знал, что так обычно рассказывают хорошо продуманную и лживую историю. — Поначалу все шло хорошо, но вскоре стали пропадать люди. Сперва исчезали переселенцы, и мы решили, что они просто решили вернуться обратно на «Три Эс». Тогда я поставил караул у туннеля, ведущего на «Звенигородскую». И в первую же ночь пропали двое солдат, дежуривших у входа.
— И что вы тогда подумали?
— Я по-прежнему придерживался теории о том, что это дело рук переселенцев. Мы провели общее собрание, но, как оказалось, в эту ночь никто из простых граждан не покинул станцию.
— Значит, опасность приходила снаружи? Может, это дело рук Детей Кукурузы? — предположил Каледин.
— Я тоже сначала так подумал, потому отправил трех переговорщиков на «Волковскую». Солдаты вернулись живыми и относительно невредимыми. Дети Кукурузы заявили о своей непричастности к событиям на нашей станции. Этим безбашенным малолеткам вообще нет дела до того, что находится за пределами их маленького мирка.