Противоположный берег речушки местами был подмыт, а вот на моей стороне – песчаная отмель и пляж серпом. Хороший такой укромный пляж, я сразу решил воспользовался его курортным предназначением – разделся догола и полез в воду. Водица оказалась прохладной. Никак, речка от ключей питается, иначе бы такое мелководье на жаре давно бы прогрелась. Здесь навалом мелкой рыбёшки, хвостики так и шныряют. Чуть ниже – перекат. Там, небось, водится и кое-что покрупней.
Отмылся, наплескался. Никакие хищники меня не побеспокоили, хотя и от берега не удалялся, а винтовка лежала на виду, в три прыжка добегу. Кстати, свежим мяском запастись, что ли? Раз уж тут антилопы непуганые. Калибра на такую живность хватит с запасом. Жаль, что много мяса испортится, морозильника нет, а вялить некогда. Нехозяйственно так зверя расходовать, конечно, но снова жрать консервированного тунца со спагетти не хочется.
Отъехав в степь, я с пары сотен метров свалил антилопу, выбрав ту, что помельче. И мясо нежней будет, и меньше в отходы уйдет. Хотя, в природе отходов не бывает, тут каждый кусочек органики в цене, кто-нибудь да подкормится.
Свежевал в роще, тушу не подвешивал. По внешнему виду дичь выглядела, как обычная вилорогая антилопа, каких полным полно в той же Монтане, может, более крупная разновидность. Взял что проще: окорок, нежное мясо с шеи, остальную тушу оттащил в траву и оставил возле одинокого дерева. Пусть зверьё растаскивает, уничтожая следы даже частичной разделки. Уже отъезжая, заметил движение. Остановился, глянул в бинокль… Нет, это не волки, а что-то вроде собак или койотов-переростков. Стая голов в шесть чётко шла на запах крови. Пока я был рядом, они не приближались, остановившись в полутора сотнях метров, глазея и часто нюхая воздух. Да уж, эти тоже с человеком не очень знакомы, не то бы помнили, что полторашка для винтовки вообще не дистанция.
Хотел я, было, вернуться в знакомое убежище, чтобы пожарить мясо в защищённом уединении, но не стал этого делать, нечего лишние следы накатывать. Нет уж, уехал так уехал. Устрою нормальный привал, там и пожарю. А пока лучше включу радиоприёмник, может, поймается живая волна. Машина осторожно катилась вдоль реки, хотя и петляла та немилосердно. Где мог, спрямлял. Пару раз поток терял, но быстро находил снова. Пейзаж не менялся, горы и вовсе растворились, их уже и в оптику не различить.
Приёмник довольно быстро нашел три станции.
Одна что-то бойко тараторила на китайском. Тут, как всегда, ни слова не понять, но мне стало радостно, китайцы это люди. На второй волне, совершенно меня не вдохновляя, муэдзин на арабском языке высоким голосом призывал правоверных к очередной молитве.
А вот третья станция с мощным и чистым сигналом заговорила на хорошем русском языке, представляясь, как официальный радиоканал анклава со странным названием «Замок Россия». Какой бы вариант вы бы выбрали для более плотного знакомства? Для меня ответ прост и очевиден. Будем искать.
Точка контроля. Зал совещаний Сотникова
Сотников переложил тяжёлую кожаную папку на край стола, и наконец-то поднял глаза в очках – все тут же притихли. Начал неожиданно:
– Друг-товарищ Сомов, разрешите обратиться!
Я не выдержал и непроизвольно хрюкнул, понимая: сейчас приколемся. Мишка что-то промычал по-коровьи и кивнул.
– Вот спасибо! – обрадовался Главный. – Огромная просьба у меня имеется к вам, боевой вы наш сталкер Гоблин! Личная, можно?
– Александрыч… – на этом всё красноречие Сомова и закончилось.
– Что, уже проглочен? – участливо поинтересовался Сотников.
– Кто? – напарник продолжал отжигать.
– Язык! Тогда к просьбе, – безнадёжно махнул рукой Главный. – Видите ли, Михаил. Я уважаю ваше законное право постоянно что-то жевать, как культурное наследие. Но не могли бы вы прекратить лепить свою жвачку под моим столом?