Ко мне приближалась сама смерть собственной, мать ее, персоной.
Она заметила меня почти сразу, я не успел сделать и пяти шагов – крадучись, еле переставляя ноги, ковылял вдоль фасада, когда тварь уже опустилась на четыре конечности, как гигантская жаба, которая готовится к прыжку.
Побежал… и в этот момент услышал выстрелы.
Вернее, сначала я не понял, что это за хлопки. Но когда обернулся, то увидел, что существо лежит неподвижно, а из нескольких ран на асфальт течет темная жидкость, мало похожая на кровь. Минимум одна пуля попала в голову – в черепе «бешеной бабки» зияла хорошо заметная дыра.
Я так и стоял, замерев, пока не услышал резкий окрик:
– А это что еще за хрен в костюме Адама?
Ему вторил чей-то грубый смех.
– Отставить ржать как кони! – произнес другой голос с властными интонациями. – Тут еще эти шастают… мертвые. За подступами следите, юмористы.
И тут я увидел всех троих. Они появились из-за того самого черного джипа на стоянке. Двое были в сером городском камуфляже без знаков различия. Третий – в зеленой полувоенной форме охранника, с поясной кобурой и рацией в руке. Название ЧОПа на шевроне – «Монарх» – ничего мне не говорило.
Если первые два были славяне, то этот был похож на тувинца. Плотный такой, невысокий крепыш – лет пятидесяти, почти лысый, с гладко выбритым подбородком.
– Что у тебя на башке? – спросил «тувинец». Глаза его мне не понравились. Взгляд жесткий и колючий. И то, что он убрал рацию и положил руку на кобуру – тоже не понравилось.
Именно так спросил. Не «кто я такой», не «почему без одежды», а что это за рана у меня на лбу.
– Упал, голову разбил.
– Тебя не кусали?
– Н-нет, – мотнул я головой.
– Лучше говори честно, – глядя на меня испытующе, произнес «тувинец». – Если узнаем, что утаил – переломаем ноги и выбросим тебя им. Лекарства все равно нет. Говорят, ученые этим занимаются… но когда еще сделают. Инкубационный очень короткий. Температура, горячка, потеря сознания, смерть. А потом – восстанешь, но уже таким.
– Да нет у меня ничего! Ни укуса, ни царапины.
– Это хорошо. Хотя вирус есть и у тебя. А если нет – то будет. Пассивная форма. Он повсюду, в воздухе. Если умрешь – от чего угодно, хоть от пули, хоть от инфаркта, лишь бы без разрушения мозга – полежишь немного, да и поднимешься − мозги есть. А вот если укусят – получишь активную форму. И тогда… как я тебе и сказал.
Повернувшись к своим, он посмотрел на них вопросительно.
– Поверим товарищу?
– Вроде не врет, – ответил тот из славян, который был с «калашниковым», посмотрев на меня с насмешливой брезгливостью. – Только где он свои штаны потерял?
И все трое глумливо заржали. Только теперь я вспомнил, что до сих пор стою без труселей, как гребанный нудист. Хорошо хоть бирку с руки снял.
– Саня, шмотки ему дай, – закончив смеяться, произнес ЧОПовец. – У тебя вон целый баул на сидении. А то увидят наши – со смеху умрут и тут же восстанут.
Несмотря на то, что он вроде бы советовался с напарниками, судя по тону, лысый мужик восточной внешности был явно старшим. И вряд ли охранял супермаркет или сидел на вахте в школе. У этого человека была командная аура, уж я такие вещи знаю, потому что сам недолгое время работал в фирме, которая занималась охранным оборудованием. Поэтому на разных силовиков и безопасников насмотрелся.
У второго из одетых в камуфляж была винтовка с оптическим прицелом, похожая на АС «Вал», я такую в играх видел, но никогда не думал узреть вживую. Видимо, именно он прикончил эту тварь, которая меня чуть не загрызла.
Человек с автоматом тем временем подошел к трупу «бабки».
– Морф. Мелкий еще. Не отожрался. Вовремя упокоили. Равиль Ринатович, чего-то наши на связь давно не выходят. Волнуюсь, блин.
– Да не ссы, – тот, кого назвали Равилем Ринатовичем, вытащил из чехла на поясе УКВ-рацию. – Сейчас потороплю их.
Вроде это была «Motorola». Или «Kenwood».
Я тем временем надел спортивные штаны, футболку и олимпийку, которые бросил мне «снайпер». Теперь я выглядел как гопник из подворотни, правда толстый и потрепанный жизнью гопник. После всего произошедшего я чувствовал себя постаревшим лет на десять. Не удивлюсь, если седые волосы прорежутся.
После короткого разговора по рации начальник охраны – а я мысленно повысил его до этого статуса – удовлетворенно кивнул сам себе и положил прибор на место.