К полудню, мне надоедает пицца, и я устала сидеть дома взаперти, поэтому я направляюсь в продуктовый магазин. Когда я выбираюсь из машины, я чувствую, что за мной снова наблюдают. Я нигде не вижу белый Civic, и определенно не вижу кого-то подозрительного, поэтому я пытаюсь отбросить это чувство и пройти внутрь.
Кассирша смотрит на мои покупки, которые совсем не полезны, и посылает мне улыбку. Я немного смущена, поэтому говорю ей, что я только что, кое с кем рассталась. Она кивает и говорит:
— Больше ни слова.
Затем мой желудок сжимается, когда я понимаю, что мое вымышленное расставание вообще-то, в действительности может быть реальным. Возможно, я больше никогда не увижу Ксавьера.
Я как раз собираюсь выйти из магазина, когда появляется Бартон и тянет меня в сторону, где стоят тележки. Он крепко хватает меня за руку, и я морщусь, понимая, что позже будут синяки.
— Почему ты мне не перезвонила, Мисс Скотт?
— Отпусти меня, — шиплю я на него. — Благодаря вам у меня будет еще больше синяков.
— Я весь день пытался до тебя дозвониться. Мне нужно знать, что ты собираешься делать.
— Я не знаю, ладно? Я не хочу в этом участвовать.
— Не хочешь в этом участвовать или не хочешь портить отношения со своим парнем? Я знаю, что прошлой ночью ты ходила туда.
Я покосилась на него.
— Я не знаю, что и думать. Трудно понять, кому доверять, когда обе стороны приставляют людей следить за мной, — я смотрю на него сердито. — Послушайте, вы наверняка знаете, что это Ксавьер? Это его люди следят за мной? Или это копы?
Бартон, прежде чем ответить, мгновение меня изучает и его тон чуть менее грубый, когда он говорит:
— Он кажется подходящей кандидатурой, но мы не можем этого подтвердить. Вот почему ты мне нужна. Он тебе доверяет, и ты можешь получить ответы.
Его уверенность во мне неуместна; я сама пыталась получить ответы от Ксавьера, но спустя все это время, я, ни к чему так и не пришла.
— Послушайте, я влипла. Я, как никто другой хочу, чтобы того плохого парня поймали тем более из-за моего брата, но…
— Ты должна это сделать, — он наклоняется так, будто снова собирается меня схватить, но потом передумывает. — Ты — единственная, кому он достаточно доверяет.
Я качаю головой.
— Это слишком. Я видела, что случилось с Илаем, и я не могу допустить, чтобы это случилось и со мной, — я отхожу, прежде чем он снова сможет меня схватить. Я приняла решение. — Я закончила, Агент Бартон. Найдите кого-то еще.
Он, в случае если за мной кто-то следит, не последует за мной сразу же, поэтому я возвращаюсь в машину так быстро как могу. И как только забираюсь внутрь, я блокирую двери. Я оглядываю парковку, пытаясь обнаружить слежку. Еду домой, всю дорогу навязчиво проверяя зеркало, но никого не замечаю. Если они и есть, они очень хороши, скрываясь у всех на виду.
Я кладу продукты, когда в спальне звонит мой телефон. Я бегу, чтобы успеть ответить. Когда я слышу голос на другом конце провода, то все, что я могу делать — это сдержаться, чтобы не разрыдаться.
— Мам. Ты не знаешь, как здорово слышать твой голос.
— Все хорошо, милая? У тебя грустный голос.
— Я в порядке. Только пришла. Была в продуктовом.
— Ты ешь что-то кроме фаст-фуда, верно?
Я смотрю на распакованные продукты и чувствую укол вины.
— Я хорошо питаюсь, правда.
— Хорошо. Я думала отправить пару вещей, упакованных в сухой лед, но твой отец убедил меня этого не делать. Я беспокоюсь за тебя и не волнуюсь о себе. Ты тоже, наверное, слишком много работаешь. Я знаю, каково это, Никки.
— Правда, мам, я в порядке. Как дела у тебя и папы? Хочу услышать новости из дома.
Я заканчиваю раскладывать продукты, продолжая слушать, о последнем визите отца к доктору, и что в этом году уже поспело много овощей. Нормальные повседневные вещи.
Она задает мне несколько вопросов о Хэйли и работе, а затем говорит:
— Ты видела Аву, с тех пор как приехала в Майями? Она была такой милой, что помогла с Илаем и так сильно помогла мне.
— Да. Я ходила к ней, пару недель назад.
— Твой отец и я говорили о том, чтобы навестить вас там и, возможно, сводить на ужин. Я хотела бы знать больше о жизни Илая там, — она делает паузу. — Но если честно, я не знаю, как бы это воспринял твой отец. Он все еще вздрагивает каждый раз, когда я упоминаю Илая.
Печаль в голосе мамы и упоминание реакции отца вызывают чувство, как будто маленькие ножи вонзаются в сердце. О чем я думала, когда покидала их и перебиралась сюда? Не говоря уже о том, что я подвергла себя опасности. Они уже так много потеряли. Если бы они потеряли и меня, это бы их убило.