Варя сама мне показала, что хранит их в своем рабочем кабинете. В сейфе.-решил уточнить он.
- Какой интерес представляют для вас письма?
- Как вам сказать,- замялся Алехин, и руки его, до этого лежавшие на коленях, опять перестали повиноваться хозяину.- Зачем оставлять у кого-то письменные доказательства своего заблуждения… Ей-то они ни к чему… Глупость все это. Вообще, наши отношения с Варей тоже глупость. Она ведь мужа оставила из-за вас.
- Я и говорю: все глупость.
- К этому шагу подтолкнули ее вы. В письмах. Не так ли?
Нелепость и глупость… Поверьте.- Он сжал руками голову.- После способности мыслить, способность сообщать свои мысли ближним является самым поразительным качеством, отличающим человека от животного. Но эта же способность, я думаю, вы согласитесь со мной, нередко губит его. Язык мои - враг мои, молчание - золото. Стоит забыть эти аксиомы, и ты горишь без дыма.- Алехин покачал головой.- И кому поведал! Женщине! Уж лучше дать объявление в газете, тогда хоть есть шанс, что не все прочтут.
- Вы напрасно переживаете, Павел Иванович, ведь Варвара Петровна ничего мне не рассказывала…
Дальнейшее продолжение допроса Алехина не имело сейчас смысла. Он все подтвердил относительно писем. Спрашивать большее, повести разговор о сейфе в данный момент, пока не получены заключения экспертизы, бесполезно. Арслан понимал, что письма, это только повод для подозрения, не более того. Но в свете имеющихся фактов оно приобретало ощутимую весомость. Однако мысль о ключе к замку секретера не давала покоя. Если допустить, что сейф взломал Алехин, то каким образом удалось ему достать ключ от секретера. И почему только от секретера. Можно допустить, что он, воспользовавшись близостью с Сытинои, сумел заполучить ключ от секретера. Но тогда он мог стать обладателем и второго ключа от сейфа, и не возникала необходимость взлома. Не мог Арслан наити объяснения тому, что, кроме писем, взяты деньги. Письма, бесспорно, нужны Алехину, но зачем же он еще и деньги похитил? Для чего понадобилось брать деловые бумаги?
В версии причастности Алехина немало загадок, которые предстояло разрешить, и все же именно Алехин сейчас - фигура номер один. Нужно только как можно быстрее устранить все неясности. Арслан решил еще раз побеседовать с Сытиной. И попытаться установить, не Алехин ли оказался обладателем ключа от секретера.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Дик поймал себя на том, что весь день сегодня думал о деньгах. Это становилось невыносимым. И вчера тоже. «А когда они кончатся, тогда о чем размышлять? -усмехнулся он. - Люди, постоянно думающие только о банкнотах, теряют свою человеческую индивидуальность и становятся очень похожими друг на друга -жадными крысами с белыми глазами. И я - одна из этих крыс! Во ведь как радовался, когда смотрел на Нонну там, в ювелирном: она была счастлива. Значит деньги способны сделать человека, хорошего человека, счастливым? Чужие деньги» Чужое счастье… Я украл чужое счастье…»
Дик резко остановился, как будто наткнулся на невидимую преграду, и огляделся по сторонам. Он стоял на мосту, вокруг - ни души. Погода портилась: сильные порывы ветра с колючим мелким снегом били в лицо. Он подошел к поручням, глянул вниз, воды не видно, только черная яма зияет, шумит быстрая речка, затянутая гранитным корсетом. Дик расстегнул пальто, вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт, вытянул руку и попытался разжать кулак. Но пальцы не слушались команды и крепко держали бумажку. «Могучий инстинкт собственника», - рассвирепел Дик и левой рукой разжал пальцы правой. «Чужого не надо» -ведь так было написано в той записке», - зажмурив глаза и не глядя на выпадавший из руки конверт, успел подумать он.
«Я законченный кретин. Выбросить столько веселья, радости, удовольствии. Надо прыгнуть… Вытащить… Снова стать обладателем…» Потеря денег потрясла, оглушила его. Он открыл глаза и медленно двинулся дальше. Снежный вихрь кружил перед ним какую-то бумажку, вот такое же чувство было у него, когда они с Гулямом мчались в Луна-парке на «русских горках». Захватило дух, он нагнулся. Конечно, добрый ветер не принял жертвы и вернул ему конверт. Всю ночь он не спал. Едва дождавшись утра, он подошел к телефону.
- Нон, ты можешь выйти сейчас?
Голос Дика, подозрительно спокойный, насторожил ее.
- Что-нибудь случилось? - И, не услышав ответа, сказала: - Я иду.
Она бросила трубку, крикнула матери «Я сейчас» - и опрометью скатилась с лестницы.
Он ждал ее на детской площадке, чертил прутиком замысловатые фигуры на снегу. Нонна подошла, села рядом. «Почему он молчит? Не решается начать разговор? Значит, в самом деле серьезно». Молчание затянулось.