Тамара улыбнулась.
— Нет, не должно.
— Так зачем мне об этом говорить?
— Потому что лучше тебе произнести самостоятельно, а не слышать от меня. Знаю, что ты отлично изучил тему, Мэтт. Ты вполне способен рассказывать то, что люди желают услышать. В конце концов, именно так ты поступил с командой психологов перед уходом под прикрытие.
— Я им врал.
— Да, убедительно. Я читала их досье на тебя. Ты точно знал, что они спросят, что будут искать и какие ответы сочтут наиболее убедительными.
— Думаете, я и сейчас вру? — поинтересовался я, контролируя эмоции. Даже немного улыбнулся.
Тамара смотрела на меня несколько секунд.
— Нет, не думаю. Кажется, ты очень стараешься поправиться, — сказала она.
Но я подозревал, что время от времени она задавалась вопросом: не выдаю ли я заранее продуманные ответы. Иногда Тамара наблюдала за мной, будто выискивая признаки лжи. Большая часть наших встреч проходила в спорах и пикировках. Я гадал, куда нас заведёт очередная беседа.
Я очень ждал приёма, запланированного на сегодня. У меня имелись новости. Я сиял от счастья. Улыбка не угасала даже на мгновение. Я негромко постучал в дверь. Женщина подняла взгляд от документа, который читала, и улыбнулась.
— Мэтт, заходи.
Я прикрыл за собой дверь и уселся на привычное место.
— Ты сегодня в хорошем настроении, — радостно сказала Тамара, когда я устроился.
Моя улыбка стала ещё шире.
— Да. — И продолжил, по-прежнему испытывая восторг от произносимых слов: — Я сделал Кире предложение.
Тамара округлила глаза и тоже широко улыбнулась.
— Полагаю, он сказал «да».
— Верно.
— Очень хорошая новость, Мэтт, — согласилась она.
— Моё счастье даже не описать. — Меня не заботило, что я радовался, будто ребёнок. — Свадьба ничего не исправит волшебным образом, и у меня до сих пор длинный путь впереди. Я понимаю. Не делаю вид, что всё мгновенно исправится. Но брак — это же хорошо, правда? Мы пока не определились с датой. Не хотим слишком торопиться.
Тамара по-прежнему улыбалась.
— Да, хорошее решение. И отлично, что вы оба понимаете: двигаться вперёд — замечательно, но стоит проявить осторожность.
Тамара в свойственной себе манере слегка склонила голову набок.
— Ты думал, что я с тобой не соглашусь?
— Понятия не имел, что вы подумаете, — честно ответил я.
— Кажется, будто ты ждал моего одобрения.
— У меня есть привычка болтать без умолку, когда нервничаю или испытываю восторг, — объяснил я. — Но мне не хотелось услышать от вас, что мы не готовы к подобным обязательствам.
Тамара не прекращала улыбаться.
— Ты не планировал предложение? Вышло спонтанно?
Я кивнул.
— Мы были на свадьбе Анны и Митча.
— А, — произнесла врач, кивая.
— После речей, во время танца жениха и невесты я просто взглянул на Киру. Глаз отвести не мог. Он жестами спросил, в порядке ли я. Я ответил, что в норме. А потом показал: «Выходи за меня». С другой стороны зала, — рассказал я, зная, что сияю как ненормальный. — Кира ответил не сразу. Мы танцевали, шутили про его маму. Что она будет счастлива, если у неё будет хотя бы несколько цветов для планирования свадьбы. Кира сказал, что ему нравятся синий и серебряный. И вот так просто он выбрал цвета нашей свадьбы. Ну, как минимум для приглашений. Я спросил, значит ли это «да», и он подтвердил.
Тамара улыбалась вместе со мной.
— Звучит очень романтично.
Я вздохнул, напрасно пытаясь сделать серьёзное лицо.
— Мы пока не рассказывали. Не хотим мешать празднику Митча с Анной.
— Говорили с родителями Киры?
— Сегодня, — ответил я. — Расскажем им вечером. Всю прошлую неделю они были в хижине, а сегодня Кира пригласил их на ужин.
— Думаешь, они будут счастливы? — поинтересовалась Тамара. Она вечно задавала вопросы, будто каждый ответ становился очередной проверкой. Раньше меня это раздражало, но теперь я свыкся.
— Наверно. — Потом признался: — Точнее, я надеюсь. Они очень хорошо ко мне относились последние полгода. Думаю, они вновь немного мне доверяют.
Мы с Тамарой часто говорили о родителях Киры. Она знала, насколько сильно я их любил и как сожалел о причинённых страданиях.
— Уверена, так и есть, — согласилась врач. — Юми называет тебя «мой Мэтти». Тут сложно сомневаться в одобрении.
Я кивнул и пожал плечом.
— Просто иногда, не постоянно, я размышляю: как долго меня будет преследовать ощущение, что я их подвёл.