Кира вздохнул.
— Я знаю, что они тебе нравятся, и ты проводишь с ними много времени, особенно с Клоди. И да, дети чудесные, но я переживаю. Если с ними что-то случится, если они решат уйти или просто перестанут приходить, ты будешь страдать.
Я поднял руку Киры и поцеловал его ладонь.
— Наверняка, — признал я. — Но знаешь что? Это нормально. Не стоит отказывать в доброте из-за всяких «если» и желания уберечь самого себя.
— Да, не стоит, — ласково проговорил Кира. — Ты и не сможешь, потому что у тебя доброе сердце, Мэтт.
— Так о чём речь?
Кира сжал мою руку.
— Не знаю, — осторожно произнёс он. — Одно дело — проявлять заботу по работе. Но иногда я волнуюсь, что для тебя это — уже личное. Главное, чтобы не стало больно. — Он вновь сжал пальцы. — Может быть, чуть отстраниться.
Личное.
Отстраниться.
Слова Киры меня задели, но он был прав. Его мысли заслуживали внимания, и я прислушался. Если один из ребят перестанет приходить, я тяжело приму пропажу.
Но тремя днями позже именно Кира не смог отстраниться и признал Клоди нашим личным делом.
Глава 7
Когда я работал до девяти, Кира обычно дожидался в машине перед БК. Сегодня он припарковался на противоположной стороне улицы — не так уж необычно, если он заправлялся или забирал ужин. Я перебежал сумрачную улицу, но, когда сел, Кира не завёл машину.
— Что случилось?
Он кивнул в сторону боковой аллеи на мусорные баки, и тогда я заметил, что привлекло его внимание. Движение в темноте. Когда фигурка вышла под свет фонаря, я понял, кто это.
Клоди.
— Господи, — пробормотал я, потянувшись к дверной ручке.
Кира остановил меня, положив ладонь на руку.
— Погоди. Если ты побежишь сейчас, то напугаешь её. Давай понаблюдаем.
Я глянул на Киру, тот уставился в окно и не сводил с девочки глаз.
— Смотрю уже минуты три, — прошептал он. — Она не догадывается, что мы здесь. Наверно, ждала, пока не погаснет свет в клубе.
— Зачем?
— Предполагаю, она собирается спать в мусорке.
У меня сжалось сердце.
— О боже.
— Клоди бездомная?
— Не знаю, — тихо ответил я. — Если дом и есть, то там за ней не слишком хорошо приглядывают. Она постоянно в одной и той же одежде, недоедает… — Я умолк. — Боже…
Девочка вышла из тени. Мы молча наблюдали, как малышка подошла к мусорному баку и подняла крышку. Она забралась внутрь и закрылась, а моё сердце разбилось на мелкие кусочки.
Я распахнул дверь, но Кира уже успел выбраться из машины и пересечь половину улицы. Он опережал меня на несколько шагов и, добежав до мусорки, не медлил. Откинул крышку — следом раздался вскрик девочки.
— Эй, Клоди, — проговорил я, надеясь, что, несмотря на страх, она узнает мой голос. — Это я, Мэтт.
Бак был наполовину заполнен пакетами с отходами и сплющенными картонными коробками. Клоди сидела на горе мусора и жалась в угол, подальше от угрозы. Подальше от нас.
— Это я, выскочка, — повторил я.
— И Кира, — добавил он.
Клоди держала перед собой пакет, будто подобие щита.
— Чего вам надо? — пискнула она.
— Только поговорить, — заговорил я успокаивающим тоном. Мне очень хотелось вытащить девочку из бака, но сначала нужно её заверить, что я не собираюсь причинять вред. — Убедиться, что ты в порядке.
Даже в темноте было заметно, как глаза Клоди перебегают с меня на Киру и обратно.
— В порядке, — сказала она едва слышно.
— Где Руби? — спросил я.
Малышка долго на меня смотрела.
— Не знаю.
Я глубоко вздохнул, мой пульс начал замедляться.
— Хорошо, Клоди. С тобой всё хорошо.
— Обычно в это время он уже возвращается. — В голосе не осталось ни следа от знакомой мне решительной маленькой девочки.
Вмешался Кира:
— Клоди, тебе стоит выбраться из бака, ладно? Ты ведь доверяешь Мэтту?
Клоди глянула на Киру, на меня, снова на Киру. Кивнула, но пакет перед собой не опустила.
— Тогда ты можешь поехать с нами домой, — продолжил Кира, удивив меня даже больше, чем Клоди. — У нас есть гостевая кровать. Поспишь там. Или на диване. Где угодно. Примешь горячий душ, поешь, а мы с Мэттом привезём тебя сюда пораньше с утра, чтобы Руби не потерял.
Голос Киры звучал чуть резче, чем обычно. Он стиснул зубы, и я не мог понять — он злится на Клоди или на ситуацию в целом.
— Кира, — предостерёг я.
— Она не будет спать в грёбаной мусорке! — выкрикнул он, словно Клоди не сидела всего в паре метров. Шумно выдохнул, явно сожалея о вспышке. — Пожалуйста, Клоди, — добавил он тише.