Я протянул руку.
— Пошли, Клоди.
— Вы не сдадите меня в полицию или приют? — уточнила девочка. — Обещаете?
— Обещаю, — ответил я.
Она помедлила, но, в конце концов, отбросила пакет и взяла меня за руку. Кира придержал крышку, я вытащил Клоди и поднял на руки. Мне не хотелось отпускать её на случай, если она решит сбежать. Девочка была очень худой, легче пёрышка, и крепко вцепилась в меня, словно изголодавшись по человеческим прикосновениям.
Это разбивало мне сердце.
Я усадил Клоди на заднее сиденье и вместе с Кирой сел вперёд. Несколько кварталов мы проехали в молчании. Никто не говорил, но я постоянно оглядывался и ободряюще улыбался ребёнку. Кира уставился в лобовое стекло, не сводя глаз с дороги. Его реакция меня ошеломила.
Обычно он был тёплым и открытым, сейчас же — раздражённым и отстранённым. Я не понимал.
Клодия первой нарушила тишину.
— У вас есть мороженое?
— Нет, — холодно ответил Кира. — Тебе вредно.
Я уставился на Киру и моргнул.
— Мы можем купить, — предложил я. — Хочешь?
— Не, всё норм, — невозмутимо отреагировала Клоди.
— Как насчёт фастфуда? — спросил я, думая, что это будет быстрее, проще и точно понравится ребёнку. Думаю, ей было наплевать.
— Я что-нибудь приготовлю, — резко произнёс Кира. Глянул на меня, словно сообразив, что говорил грубо, и сдержанно улыбнулся. — Всё нормально. Много времени не займёт. Мне не сложно.
Я улыбнулся Клоди и развернулся на сиденье. Всю дорогу, до самого дома, я пытался осознать события вечера. По-прежнему в молчании мы припарковались у дома.
Кира пробормотал что-то об ужине, вылез из машины и пошёл к крыльцу. Он остановился у входной двери, будто запоздало подумал о нас. Я придержал для Клоди дверцу машины. Но она осталась сидеть, неловкая и неуверенная, и на мгновение я решил, что она собирается сбежать.
— Пошли, — проговорил я с успокаивающей улыбкой. — Можешь забраться в горячую ванну и посмотреть телевизор, пока мы готовим, ладно?
Когда мы с Клоди вошли в дом, Кира уже хлопотал на кухне. Я взял футболку и полотенце и показал Клоди ванную.
— Постираем и высушим твою одежду к утру, — предложил я. — Одна из моих футболок сгодится в качестве пижамы. Устроит?
Она кивнула и пожала плечами.
— Наверно.
Я порылся в шкафчике, отыскал новую зубную щётку и протянул девочке.
— Тебе.
Она взяла её и остановила меня прежде, чем я успел выйти.
— Мэтт, Кира злится?
— Нет, — автоматически ответил я. — Конечно, нет. Я махнул рукой в сторону душа. — Бери шампунь и кондиционер. Они все мужские, запах наверняка будет не по вкусу, но сойдёт.
Клоди слабо улыбнулась, а я прикрыл дверь и пошёл на кухню.
Кира нарезал остатки говядины и кидал их на сковороду на плите. Судя по бутылочкам на столе, он сделал что-то похожее на бульон из соевого и рисового соусов.
— Что готовишь?
— Никудзяга.
— Чего?
— Нику… — начал он снова, но замолчал. — Нечто вроде тушёного мяса. Японское. Сакэ нет, так что будет не совсем правильно. Он очистил картофелину несколькими отработанными, уверенными движениями и разрезал её с той же злостью.
— Кира, — негромко позвал я. — Мы можем поговорить?
Кира продолжал шинковать овощи, и я подумал, что он просто собирается с мыслями. Но молчание затянулось. Он добавил морковь, лук и горох в небольшой котелок. И не произнёс ни слова.
— Кира.
— Позже, Мэтт, — выпалил он. Вздохнул и повторил мягче: — Позже.
— Ты злишься на меня? — спросил я.
— Нет.
— На Клоди?
— Что? Нет. — Кира помотал головой. — Конечно нет.
Он отвернулся к плите, положил блюдце в котелок — что было довольно странно — и закрыл крышкой. Я хотел поинтересоваться, что это за блюдо такое вообще, но решил не лезть под руку. Кира сгорбился, провёл рукой по волосам и развернулся лицом ко мне. Едва я подумал, что он, наконец, готов излить душу, как заговорил кое-кто другой.
— Мэтт? — раздался голос Клоди из коридора.
Я не заметил, как выключилась вода.
— Секунду, — крикнул я в ответ и тихо сказал Кире: — Ты в порядке?
Он кивнул.
— Лучше иди помоги ей.
— Хорошо.
Клоди стояла в коридоре, одетая в мою футболку, доходящую ей до колен, с полотенцем на голове и с грязной одеждой в руках. Девочка выглядела совсем крошечной.
И испуганной.
— Чувствуешь себя лучше? — жизнерадостно поинтересовался я.
Нарочитая уверенность скрывала моё внутреннее беспокойство. Я понятия не имел, что творил. О чем мы вообще думали? Привезти ребёнка домой? В смысле, блядь?! Это может привести к катастрофе. А если поэтому Кира и злился? Вдруг он разглядел то, чего не заметил я. Вдруг он был прав. Блядь.