— Ох, Мэтти, — произнесла Юми, бросившись ко мне. — Всё хорошо? Ты бледноват. Упал?
— Всего лишь слишком быстро обернулся, — тихо ответил я. — Всё в порядке.
Я ненавидел проклятое головокружение, которым страдал из-за травмы среднего уха, полученной в незаконном, подпольном бое. Я отвратительно поступил с Кирой и почти потерял его, а он, тем не менее, был по отношению ко мне заботлив и внимателен. Головокружения — последствие моих действий, постоянное физическое напоминание о том, что я натворил. Как и глухота правого уха. И каждый раз, после очередного приступа или падения, Кира с родителями носили меня на руках.
Но на этот раз я отогнал чувство вины.
Не позволю ему пожирать меня. Не позволю контролировать. Не позволю встать между мной и Кирой.
Травма служила нам вечным напоминанием о том, как я предал доверие Киры. И я ненавидел это ощущение. Каждый раз, когда Кира помогал мне во время эпизода, казалось, будто я отступил назад.
И всё же я понимал, что если позволю чувству вины поглотить меня целиком, то лишь причиню Кире новую боль.
Юми приложила руку к моему лицу.
— Уверен, что всё хорошо?
Я улыбнулся.
— Да. Меня не свалило с ног. Всего лишь немного закружилась голова, и всего-то. Нужно минутку посидеть — и я снова буду твёрдо стоять.
— Ладно, — ответила она. — Я пойду к Кире на кухню.
Миниатюрная женщина похлопала по моей ноге, подскочила и бросилась к выходу.
Сэл устроился напротив, поднял руки и заговорил на языке жестов.
— Ты упал?
Я кивнул и показал в ответ:
— Да. Пошёл к двери, а пол внезапно оказался не на своём месте.
Мужчина нахмурился.
— Ударился?
Я медленно качнул головой.
«Нет. Честно, я в норме», — прожестикулировал я. И тут до меня кое-что дошло. То, о чём я должен был задуматься давным-давно. О Господи.
Сэл прекрасно читал эмоции людей. Мы посмотрели друг другу в глаза, и я понял, что он обратил внимание на моё замешательство.
«Что не так?» — быстро показал он.
Я с трудом сглотнул, спешно оглянулся, убеждаясь, что нас не потревожат, и снова взглянул на Сэла.
«Хочу кое-что спросить», — показал я и тут же рассмеялся над собственным волнением.
Мужчина с любопытством прищурился.
«Да?»
«Следовало бы спросить раньше. Прости, что этого не сделал». — Скорее всего, я напутал с жестами в нескольких словах. — «Не прошу о благословлении, но интересуюсь: не будешь ли ты возражать насчёт нашего с Кирой брака?»
Сэл рассмеялся и медленно показал:
«Должно быть, ты нервничаешь, потому что смысл я не уловил».
Неожиданная реакция.
У меня вырвался смешок, и я кивнул. Наверно, ошибся. Я вытер ладони об штаны. Шумно выдохнул.
«Верно, нервничаю».
Сэл широко улыбнулся, затем его усмешка угасла, а глаза округлились. Было практически видно, как в его голове складывается картинка.
«Брак?» — переспросил он. — «Вы с Кирой?»
Прежде чем я успел что-то добавить, Юми и Кира зашли в гостиную.
— Ужин готов, — объявил Кира. Потом медленно перевёл взгляд с меня на отца.
Юми тоже заметила настроение в комнате.
— О чём это вы беседуете?
Я неспешно поднялся, чтобы вновь не вызвать головокружение.
— Просто хотел кое-что узнать у Сэла, — объяснил я, зная, что мужчина прочитает по губам.
Он встал, взглянул на Киру и заулыбался.
Кира посмотрел на меня и приподнял бровь в знак вопроса. Поэтому я пояснил:
— Хотелось сделать всё как полагается, но мой язык жестов не настолько хорош.
— Что ты спросил? — вмешалась Юми, глядя снизу вверх на нас троих. — Почему не спросить у меня?
Я быстро глянул на Киру, понимая, что тот самый разговор случится прямо сейчас.
— Я планировал сюрприз…
Кира казался по-настоящему удивлённым, даже немного растроганным.
— Ты спросил моего папу?
— Попытался…
— Попытался что? — перебила Юми. — Ну же, мальчики!
Кира встал рядом со мной и положил руку мне на поясницу.
— Мам, мы думаем насчёт синего и серебряного цветов.
Юми озадаченно уставилась на нас.
— Для чего?
Затем она осмотрела гостиную, словно в поисках подсказки. Кира улыбнулся маме.
— Для свадебных приглашений. — После повернулся к папе: — Мэтт сделал мне предложение, и я согласился.
Кажется, в собственной голове я представлял, как Юми бросится к нам. Или хотя бы к Кире. Но нет. Она замерла, словно и не расслышала слов. Или была не слишком довольна услышанным.
— Всё хорошо, Юми, — заговорил я. — Знаю, я не идеален. И мне ещё предстоит поработать, чтобы стать лучше ради Киры. Но я люблю его. Знаю, что причинил боль и ему, и вам с Сэлом, но обещаю…